Maameido Miitsu (Free! додзинси)

Та самая, "похожая", из предыдущего поста. Рейтинговая часть на жалкую пару страниц может создать у вас впечатление, что в додзе этих самых страниц не хватает, но это не так - додзя целая, и в ней не хватает только задника и страничек "от автора", что совсем не редкость в анлейте. А вот чего не хватает - это кредитсов англопереводчика. Анонимный доброжелатель, уважаю.

Название: Maameido Miitsu | Meet Mermaid | Встреча с русалкой Автор: zatta/tomose Пейринг: Нанасэ Харука/Мацуока Рин Рейтинг: R-18 (NC-17) Размер: 17 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: по мотивам эндинга 2-го сезона. Хару – русалка, но ради встречи с Рином совсем не против стать человеком. Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать на adultmanga

P.S.: в примерах страниц качество (размер) теперь ниже, чем в самой додзе, чтобы можно было заливать прямо на не переносящие качество дневники.

Вопрос: ?

1. Спасибо!		41	(100%)
Всего:		41

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, zatta/tomose, NC-17

---

Ningyo no Mirai (Free! додзинси)

Додзя, которую никто бы не нарисовал, если бы не упоротый эндинг 2-го сезона. Вроде бы у меня где-то была еще одна похожая. Эндинги в этом сериале вообще на редкость додзеобразующие...

Название: Ningyo no Mirai | Mermaid Future | Будущее русалки Автор: torinet Пейринг: Нанасэ Харука/Мацуока Рин Рейтинг: PG-13 Размер: 21 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: маленький мальчик Рин знакомится с маленьким русалом Хару. Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать на readmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		37	(100%)
Всего:		37

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, PG-13

---

Ou-sama o Damaraseru 2-tsu no Kinku Word (Haikyuu!! додзинси)

Название: Ou-sama o Damaraseru 2-tsu no Kinku Word | Two Taboo Words to Silence the King | Два слова, что заставят молчать Короля Автор: Zeroshiki (Kabosu) Пейринг: Кагэяма Тобио/Хината Сёё Рейтинг: PG Размер: 22 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: на слова «Мы же товарищи!» в исполнении Хинаты Кагэяма реагирует как-то странно. Впрочем, есть еще два слова, на которые его реакция не менее интересна… Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать на readmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		32	(100%)
Всего:		32

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Haikyuu!!, Кагэяма Тобио, Хината Сёё, Zeroshiki, PG

---

Jigusou Pazuru no Ai to Yume (Haikyuu!! додзинси)

Неожиданный релиз по не менее неожиданному фандому. С этим фандомом я познакомился на этих выходных, просмотрел все 18 серий за два дня (да, закоренелые анимешники сейчас снисходительно хмыкнули, но поверьте – для меня это рекорд), и знаете… что-то с тех пор не отпускает.

Кому интересно, это спокон про волейбол, на передовой которого как раз герои из додзи ниже. Сюжет типичный для спокона, герои типичные для сеннена, но меня подкупили эффектные сцены игры. Я даже представить не мог, что тот самый скучный волейбол, который я всегда считал больше женским видом спорта, можно так нарисовать.

Название: Jigusou Pazuru no Ai to Yume | Jigsaw Puzzle Love and Dreams | Головоломка мечты и любви Автор: room106 Пейринг: Кагэяма Тобио/Хината Сёё Рейтинг: PG Размер: 37 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: в последнее время Хината сам не свой – ходит, как сомнамбул, спит на уроках, врезается в самых опасных членов команды. А причина проста – каждую ночь Хинате снится один и тот же сон. Сон, который никак не может закончиться. Кто же тому виной? Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать на readmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		43	(100%)
Всего:		43

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Haikyuu!!, Кагэяма Тобио, Хината Сёё, PG

---

Missing (Free! додзинси)

Ненадолго вернулся к вам из бездны госов, работы, семьи. Теперь у меня есть диплом, как у каждого первого в России. И если представить, что институт мне что-то дал… и посмеяться над этим нелепым предположением, то можно начинать искать работу по специальности. Посочувствуйте Поздравьте.

По теме поста – додзя про провалы в памяти Харуки Нанасэ. Переводил ее и рыдал от ностальгии. Ну, и иногда от священных для додзей нелогичностей сюжета.

Название: Missing | Пропавший без вести Автор: Niaoniao Пейринг: Нанасэ Харука/Мацуока Рин Рейтинг: R-18 (NC-17) Размер: 61 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: Хару всегда рисует, когда не может плавать. И надо сказать, это у него выходит неплохо. Хару точно знает – он может нарисовать что угодно. Но развернувшийся конфликт с вернувшимся из Австралии Рином находит своеобразное отражение в его рисунках. Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать на adultmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		47	(100%)
Всего:		47

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, NC-17

---

Nitori-kun no Mousou Nikki (Free! додзинси)

Название: Nitori-kun no Mousou Nikki | Воспаленный бред в дневнике Нитори-куна (Дневниковые фантазии Нитори-куна) Автор: RURU Пейринг: ОМП/Рин, Харука/Рин < - Нитори Рейтинг: R-18 (NC-17) Размер: 30 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: дневниковые размышления Нитори о своем семпае. Предупреждения: групповой секс, изнасилование, немного сётакона (после аннотации эта строка смотрится прямо как из анекдота...) Примеры страниц: 1, 2, 3 cкачать | читать

Вопрос: ?

1. Спасибо!		41	(100%)
Всего:		41

@темы: переводы, warning, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, Нитори, RURU, NC-17

---

С Днем святого Валентина!

Поздравляю тех, у кого есть вторая половинка, и особенно тех, у кого ее пока нет. Как обычно, якобы в честь праздника что-то фандомное. Фики. Два. Один из них (не первый) даже может сойти за романтический.

Название: Тру-Тру для Настоящих Мужчин
Фандом: Free!
Автор: Lkv
Персонажи: Хару/Рин, Макото, Нагиса и грустный педофил
Рейтинг: PG-13 — R (в смысле, я не знаю)
Жанр: юмор, стёб
Состояние и размер: мини (~ 1 500 сл.), закончен
Дисклеймер: права на героев принадлежат студии Kyoto Animation
Размещение: свободное
Примечания: таймлайн до отъезда Рина. 2 пасхалки внутри.
Описание: по совету сомнительного австралийского друга, с которым Рин переписывается перед отъездом, ребята пытаются стать «взрослыми и крутыми». Способы для этого выбираются самые неожиданные – от измерения пенисов до загадочного Тру-Тру.


Рин торжественно поднял двенадцатисантиметровую линейку и положил ее точно по центру стола.
– Ну? Кто будет первым?
Товарищи по команде взволнованно переглянулись. Хару почесал нос.
Пластмассовая линейка устрашающе блестела в лучах солнца и, как казалось мальчикам, светилась изнутри, что ничего хорошего предвещать не могло по определению.
– Рин… – робко начал Макото. – А это обязательно?
Но непризнанный лидер был неумолим:
– Да ладно вам! Будет прикольно! Представьте только, как круто будет, когда спустя лет пять мы откроем наш общий дневник и прочитаем, какие у нас были писюны! Это же круто!
Друзья переглянулись.
– Круто? – с любопытством переспросил Нагиса. Он был младше всех и потому больше всех хотел стать крутым.
– Очень круто, – заверил Рин. – Мне так друг из Австралии написал.
– Друг из Австралии?
– Ну да.
– Из той, куда ты поедешь?
– Ну а откуда ж еще?
Нагиса немного помолчал, а затем уточнил:
– По-японски?..
– Конечно, по-английски! Ну чего вы тупите! Это ж офигительно будет!
Макото пожал плечами. Нагиса кивнул. Затем оба покосились в сторону вечно воздерживающейся стороны.
– Хару? – спросили на всякий случай.
Хару снова почесал нос.
– Хару, ты с нами?..
– Он с нами, как же иначе? – вмешался Рин. – Мы – команда. Все делаем вместе. Да? Да! Давайте так… Мы все. Вместе. Снимем. Плавки. На счет три? Согласны?
Компания нестройно закивала. Рин прокашлялся и, пригласив друзей подняться, начал торжественный отсчет:
– Один!
Пауза.
– Два!..
Очень долгая пауза.
– И…
Вечная пауза.
– …три!
В комнате воцарилась мертвая тишина.
Макото стоял как вкопанный – он даже не шевельнулся. Нагиса едва тронул резинку плавок. Рин хмуро глядел на друзей, предусмотрительно сложив руки на груди. А Хару…
– Почему только я снял плавки?
Три пары глаз уставились в одну точку.
– Да… – протянул кто-то, – нехорошо получилось.


* * *
Рин торжественно поднял огромную толстую книгу, а затем с шумом бухнул ее на стол.
– Ну? Будем учиться делать Тру-Тру?
Страницы книги зашелестели под пальцами Рина и в скором времени раскрылись на загадочной статье, снабженной весьма красочной иллюстрацией.
– А это… обязательно? – спросил Макото.
– Ну еще бы! – Рин даже закатил глаза. – Вы что, не знаете, что сейчас модно делать Тру-Тру себе и всем окружающим?
Мальчики с сомнением переглянулись. Хару почесал ухо.
– Ну представьте, как будет прикольно – мы запишем в наш общий дневник, кто дольше всех может делать Тру-Тру, а через пять лет прочитаем! Будет очень круто!
– Круто?.. – с подозрением переспросил Нагиса.
– Очень круто, – заверил Рин. – Мне так друг из Австралии написал.
– Друг из Австралии?
– Ну да.
– Тот, который сказал нам измерить наши писюны?
– Ну а какой же еще?
Нагиса немного помолчал, а затем уточнил:
– А эта книга на английском?
– Конечно, на японском! Ну чего вы тупите! Это ж офигительно будет!
Макото пожал плечами. Нагиса кивнул. Затем оба покосились в сторону некогда пострадавшей стороны.
– Хару? – спросили на всякий случай.
Хару снова почесал ухо.
– Хару будет первым подопытным! – объявил Рин. – Хару, садись сюда. Так. Я буду читать и делать тебе Тру-Тру. Только ты скажи, если будет больно, ладно? Макото, а ты записывай! А ты, Нагиса – зарисовывай! А я буду, значит, читать и делать Тру-Тру… Ну, готовы?
Летописцы энергично закивали. Хару почесал ухо в третий раз. Рин придвинул к себе раскрытую книгу и началось великое Тру-Тру.
– Э… рек…ги… Э-ре-ги… Эре… Ги…
И закончилось.
Рин отчаянно покраснел и, не смея взглянуть в глаза товарищам (само собой, каков позор!), спросил:
– А… никто не знает, что это за иероглиф?
– Где?
– Да вот… и вот… И вот этот никто не знает?
Почти-ставшие-крутыми ребята по очереди подходили и детально изучали незнакомые письмена.
– Может, по картинкам поймем?.. – предложил Макото.
Но картинка была всего одна и та крайне неинформативная. Опознав на ней «разрезанный писюн», мальчики, сколько они не гадали, так и не поняли, что же следовало делать с этим писюном, чтобы Тру-Тру официально состоялось. Наступила великая депрессия, на самом пике которой…
– Ой! – вдруг опомнился Рин.
– Что? Что? – задергались остальные. – Ты понял, как делать Тру-тру?
– Нет, – мотнул головой тот. – Но я вспомнил подсказку!
– Подсказку?.. – протянул Нагиса.
– Ага. Мне друг из Австралии писал, что делать это приятнее всего на свете. Это может быть ключом, понимаете?
И юный Шерлок окунулся в раздумья.
– То есть. Мы должны сделать что-то, что нам нравится больше всего на свете. И это будет Тру-Тру!
– Клево! – восхитились юные Ватсоны, а Рин продолжал:
– Вот ты, Хару, что любишь больше всего на свете?
– Воду, – не задумываясь, ответил тот.
– А ты Макото?
– Тоже воду, – ответил тот, потому что больше всего на свете любил Хару, но признаваться в этом стеснялся.
– Ну, и я тогда воду, – решил Рин.
– А я люблю мороженое! – влез Нагиса.
Дальнейшее казалось вполне очевидным.
– Отлично. Значит, сейчас мы пойдем плавать, а Нагиса – есть мороженое! Макото, запиши в наш общий дневник… Записываешь?
Через два часа, вдоволь накупавшись и объевшись мороженого, мальчики отдыхали на городском пляже. Где-то в комнате Рина, забытый на столе, пылился «общий дневник».
«Сегодня мы делали это с водой, а Нагиса – с мороженым!» – гордо гласила последняя запись.


* * *
Рин торжественно поднял новый фотоаппарат и аккуратно положил себе на колени.
– Ну? Готовы заделать Реально Крутую Фотку?
Товарищи по команде уныло уставились на пол. Один Хару смотрел прямо.
Фотоаппарат ненавязчиво переместился на стол, а его обладатель строго оглядел всех присутствующих.
– Рин… – с осторожностью начал Макото. – А может, просто поиграем?
Рин непонимающе оглядел друзей:
– В чем дело? Это же прикольно! Представьте только, как круто будет, когда мы вышлем моему другу наши фотки голышом, а он выложит их на каком-то сайте, где все настоящие пловцы выкладывают такие фотки! Вы же настоящие пловцы? Настоящие, я спрашиваю?
Настоящие пловцы молчали.
– Хару?.. – ухватился за последнюю надежду Рин. – Хару, ты ведь хочешь быть настоящим пловцом?
Хару пожал плечами. Каждому в комнате было известно, что он скажет вслед за этим:
– Я просто люблю воду и хочу плавать.
– Так пошли плавать! – обрадовался Макото.
– Пошли-пошли! – подхватил Нагиса.
Рин молча глядел на свое разрушающееся будущее. Добрый дядя из Австралии так хотел помочь ему. Он обещал показать их фотки какому-то там местному тренеру – большой, по его словам, знаменитости. Очень возможно, это и была первая ступенька к его, Рина, мечте – Олимпийской Сборной. Но теперь эта мечта вновь возвращалась в наглухо закрытые сундуки под названием «отдаленное будущее». Рин вздохнул, провожая взглядом уносящихся из комнаты ребят.
Кто-то слабо тронул его за плечо.
– Эй, – это был Хару. – Ты идешь?..
Слегка отдающий заботой вопрос тут же заставил Рина надуться:
– Нет, идите одни. А я пойду домой и напишу своему настоящему, – он особо подчеркнул это слово, – другу!
– Из Австралии? – уточнил Хару.
– Да. И мы будем говорить о всяких взрослых вещах, потому что – это он сам так сказал! – я уже взрослый в отличие от вас, – и Рин приосанился.
– Почему? – без обиняков спросил Хару. – Ведь у тебя самый маленький писюн.
Товарищ по заплыву пугающе раскраснелся и обозвал его идиотом.
– Это неважно! Мой друг сказал, я лучше всех, и когда я приеду в Австралию, мы будет делать Тру-Тру друг другу и еще много всякого!.. Как настоящие друзья!
– А я… – пробормотал Хару и его голос странно дрогнул. – Я думал, ты наш друг…
Рин дрогнул в унисон его голосу:
– Ну… ваш, конечно, но…
– А еще я думал, ты будешь делать Тру-Тру только с нами…
– Ну… – Рин почесал затылок, как он делал всегда, когда слышал нечто особенно смущающее.
Делать Тру-Тру с Хару было его второй сокровенной мечтой. Даже при том, что Рин понятия не имел о том, что же все-таки это Тру-Тру из себя представляло.
– Ну, я не против, конечно, – ответил наконец.
– Тогда обещай не делать ничего с тем своим другом… ладно? – тихо сказал Хару.
– А тебе… это важно? – еще тише спросил Рин.
– Очень… важно… – едва слышно ответил Хару.
Они стояли друг напротив друга, боясь взглянуть друг другу в глаза. Сердце Рина стучало с бешеной скоростью, и он, сам того не желая, вспомнил слова матери:
«Когда твое сердце быстро бьется рядом с другим человеком, просто так, без причины – это любовь».
Так значит…
Глаза Рина расширились. От ужаса.

«Фу, любовь! Как у девчонок!..»


Эпилог
Австралийский друг Рина, в виртуальной среде широко известный под ником «Орочи», как раз любовался последними фотографиями из детской раздевалки, когда на панели внизу рабочего стола нарисовалось одно новое сообщение.
«Rin10jap_swimsuit» – гласила строка «отправитель», и Орочи, опознав в авторе того самого мальчика, который обещал сфоткать ему себя и своих друзей голышом, поспешил открыть письмо.
Ожидаемых фото там, к сожалению, не оказалось, зато обнаружился довольно длинный и безграмотный бред о том, что Рин больше не сможет с ним общаться, потому как что-то кому-то пообещал (это часть была самой бредовой). Не дочитав, Орочи отправил письмо в «корзину» и предался тоске. Вот уже пятый по счету мальчик срывался с его крючка. Почему небеса так неблагосклонны к нему? Орочи с сожалением пролистал старые фото Рина и, выбрав парочку наиболее двусмысленных, начал ритуал прощания с очередным безответственным другом. К концу ритуала, когда рука Орочи основательно устала от прощания, а бумажных салфеток в коробке стало на десяток меньше, несовершенство мироздания озарило звуковое оповещение в скайпе.
Орочи лениво потянулся к мышке.
В этот раз ему писал какой-то двенадцатилетний Мститель. Орочи критически изучил профиль нового знакомого, а затем проверенным путем отыскал в соцсетях его фото.
Несовершенная жизнь Орочи наполнилась новыми красками, а рука – свежими силами.
«Привет, Мститель. Прочитав твой профиль, я сразу понял – ты куда старше своего возраста. Наверное, ты уже знаешь, что такое Тру-Тру…»
«…Нет?»

____________________________


Второй фик по малоизвестному, к сожалению, аниме «Принцесса Тютю». Как вы можете судить по названию, это сказка или, по крайней мере, попытка изобразить сказку в жанре сёдзе. По сюжету в городе, где происходит действие, перемешались сказки и реальность, так что впечатление легкой укуренности не оставит зрителя все 30 с лишним серий. Как бы там ни было, аниме очень метафоричное, доброе, в общем – сказочное. И немного… внезапное в сюжетных разворотах, что мне и понравилось более всего. [Перемотайте, чтобы попустить рекламу]

Название: Сказка о Принцессе Утке
Фандом: Princess Tutu
Автор: Lkv
Персонажи: Факир/Ахиру и др.
Рейтинг: PG
Жанр: сказка
Состояние и размер: миди, в процессе (~3 600 сл. в 1 гл.)
Дисклеймер: права на героев принадлежат студии Hal Film Maker
Размещение: свободное
Примечания: постканон

Давным-давно жил человек, сочинявший сказки. Он владел чудесным даром – всякая история, написанная его рукой, воплощалась в реальность. Сказочник прожил долгую жизнь и сделал счастливыми многих людей, но в своей собственной душе он носил грусть. Творя сказки для каждого, он не мог написать сказку для себя и прожил всю жизнь, глядя на чужую радость и чужую любовь. Тьма росла в его душе, и перед смертью Сказочник написал свою последнюю историю, наказав всем сказкам исчезнуть вместе с ним…


Глава о яйце

Время в очереди тянулось медленно, как жвачка. В крохотном холле ветклиники надоедливо тикали часы, а за дверью кабинета слышался приглушенный женский голос. Факир был здесь впервые и со скуки гадал, врач это или медсестра – именная табличка на двери на этот вопрос ответа не давала. Между тем у людей в очереди было развлечение интереснее. А именно – он. Девочка, что сидела рядом, так долго глядела на Факира, что казалось, еще немного – и она проглядит в нем дыру. Ее брови сошлись у переносицы, и лицо являло собой истинное сосредоточение детской мысли. Наверное, только чувство такта да сидящая рядом мать не позволяли ей задать вопрос напрямую.
Факир смилостивился и ответил на незаданный вопрос:
– Да, это утка.
Девочка ойкнула и покраснела.
– Если мама разрешит, иди посмотри… только не разбуди, ладно?
Девочка посмотрела на родительницу с немой мольбой во взгляде. Мама оказалась не менее милосердна, чем Факир, и коротко кивнула. Собравшись с мыслями, девочка направилась к местной достопримечательности, дремавшей у хозяина на коленях.
– А как ее зовут?.. – послышался робкий вопрос.
– Ахиру.
– Она ручная?
– Конечно.
– А почему ты принес ее сюда? Она заболела?
– К сожалению.
Девочка окинула утку сочувственным взглядом и призналась:
– Если бы Рекс заболел, я не знаю, что бы тогда делала…
«Ну, было бы логично, если бы ты привела его сюда…» – подумал Факир, но вслух озвучить эту мысль не успел.
– Было бы логично, если бы ты привела его сюда, дзюра, – послышалось откуда-то с порога кабинета.
– Ты кто такая?! – ощетинилась новая знакомая Факира, вмиг развернувшись на голос.
Прямо на нее глядела чудная лупоглазая девчушка с ядовито-зелеными волосами.
– Ух ты, – прыснула хозяйка Рекса, – да ты как…
«Кикимора», – улыбнувшись, закончил за нее Факир, но в этот раз его мыслям не случилось воплотиться в реальность.
– …как будто в зеленке выкупалась! – выпалила его знакомая и победоносно скрестила на груди руки, по-видимому, очень довольная этим сомнительным сравнением.
– Думаешь? – спросила зеленоволосая чудачка, пропустив укол мимо ушей. – Может быть, дзюра, я должна спросить у Дроссельмейера, – и она перевела взгляд на молчавшего все это время Факира. – Пойдемте. Вы следующий, дзюра.
– А ты...
– Я помогаю ветеринару.
– Как мило, – он встал и двинулся за ней следом. Дверь за ними закрылась, скрипнув, словно старуха.
Странно – такая новая и металлическая дверь.
– Ты его внучка, наверное?
– Неа, – она мотнула головой. Коридор резко свернул куда-то направо – туда, где по логике здание должно было кончиться несущей стеной.
Факир удивленно моргнул. Показалось?
Конечно же. Он был здесь впервые.
– Нет? – вернулся к разговору с девочкой он. – Значит, ты дочка?
– Неа, – снова отрезала та и дернула ручку высокой двери, не пойми откуда взявшейся перед ними. – Я его кукла, дзюра.


* * *
Кабинет, в который привела Факира чудаковатая помощница, больше походил на склад. Загроможденный какими-то коробками, бумагами и почему-то настольными лампами – в просто невообразимом количестве, – он оказался не от мира сего. Застыв на пороге, Факир скользнул взглядом по всему этому бардаку и заметил самое страшное – хозяина бардака.
– Боже мой, только не говорите мне, что это утка! – проскрежетал стариковский голос. – Нет, это точно утка. У всех собаки и кошки, а тебя, значит, утка? Парень, да ты, я смотрю, большой оригинал.
Было немного странно слышать такое от человека, разодетого как клоун. Факир прищурился, точно не верил своим глазам – под белым (или, вернее сказать, некогда белым) халатом врача красовался пестрый балахон крайне дурацкого покроя. Из-под воротника халата торчали разноцветные перья – гусиные, а то и павлиньи. На носу у ветеринара сидели жуткие пенсне с цветным стеклом, а на ноги были надеты туфли с неуклюже длинным носком. Иными словами, это был самый чудной человек, который когда-либо попадался Факиру.
– Ладно, давай сюда свою утку, – с картинным вздохом сказал он.
Факир окинул старика колеблющимся взглядом. Честно говоря, сейчас ему сильнее всего хотелось убежать отсюда куда подальше, но тут ветеринар спросил:
– Две недели уже в городе?
И Факир остался.
Потому что в городе он действительно был ровно две недели. Но откуда это знал старик, похожий разве что на шута?
– Да… Она почти ничего не ест последнюю неделю. Да и с самого приезда сюда была какая-то… кислая.
– Кислая? – переспросил врач, копаясь в одной из своих многочисленных коробках. – Хочешь сказать – вялая, малоактивная?
Факир поспешил согласиться. Никто из знакомых не понимал его привычки описывать утку словно человека. Кислая, веселая, грустная, задумчивая – это все она. Утки бывают задумчивыми? Конечно же, нет. Но его Ахиру могла быть такой.
– Да, в общем, малоактивная.
– Давай-ка посмотрим, – врач ненавязчиво выхватил утку из рук посетителя. Та испуганно крякнула.
– Осторожнее! – возмутился Факир.
– Не волнуйся, я большой специалист по уткам, – обнадежил врач и поднес напуганную посетительницу к своему носу. – Лет двести назад имел я дела с одной уткой… и могу тебя заверить, эти утки живучие твари, да-а-а, так просто их не возьмешь! Так, что у нас тут… Угу, – он постучал по клюву Ахиру пальцем. – Ага… – и посветил ей в глаз карманным фонариком. – Ого! – и приподнял крыло. – Ого-го! – и опустил крыло. – Ну, теперь мне все ясно. Узула! Тащи сюда шприц!
За дверью послышалось легкое шевеление, а затем – глухие удары чем-то тяжелым.
– Укол сейчас сделаем и всего делов, – пояснил он хозяину, пораженному вышеописанными методами диагностики.
– Какой укол? От чего? – очнулся тот.
– Как от чего? – удивился в свою очередь ветеринар. – От болезни, отчего же еще.
Чувствуя, как в каждой клеточке его тело закипает раздражение, Факир уточнил:
– От какой болезни?
– От той, которой болеет твоя Ахиру, – мимолетом бросил врач. Тут подоспел шприц, а хозяин так и не соизволил заметить, что ветеринар назвал его утку по имени, которое прежде в пределах кабинета не звучало.
– Черт, да что за болезнь у нее!
Игла легко вошла под утиное крыло. Ахиру слабо крякнула, а ветеринар терпеливо пояснил:
– Несчастная любовь, – и вздохнул так, словно объяснял самую очевидную вещь в мире.
Факир даже затрясся от злости:
– Вы издеваетесь?.. Вы вообще ветеринар?!
Врач посмотрел на него, странно улыбаясь, и его голос эхом раскатился по захламленным углам комнаты:
– Вообще-то, нет. Я – сказочник.


* * *
Ветер, засвистев в ушах, прошелся по скверу холодной волной. Факир поправил замотанный вокруг шеи шарф и заглянул за ворот пальто, где, спрятанная от непогоды, волновалась и дергала крыльями Ахиру.
Она стала живее после укола, но едва ли это было хорошим знаком. Теперь она беспрестанно рвалась куда-то, тоненько крякала, а когда Факир заглядывал за пазуху, чтобы успокоить ее, глядела с таким беспокойством, точно за ними велась погоня. Да уж, старик испортил ее, но не это казалось теперь самым страшным. Одно слово – «сказочник» – звенело в ушах Факира сильнее ветра. Оно вгоняло в смятение и лишало здравой мысли, оно не шло из головы и, точно запретное место, манило и пугало одновременно. А была тому единственная причина – никто во всем мире не знал, что оно значит.
Ангел и демон, кикимора, волшебница, колдун и добрый маг, эльфы и тролли – эти и многие другие слова, знакомые Факиру с самого детства, были пустым звуком для всех, кого бы он ни спросил. Он не помнил, откуда узнал их, но в этом мире не было ни одной книги, в которой бы нашлось место сказке. Ни дети, ни взрослые, ни старики – никто и никогда не слышал о ней.
Факир убежал от Дроссельмейера, только заслышав это похороненное в завалах памяти слово. Всю жизнь он пытался узнать, что оно значит, но чем чаще он спрашивал о нем, тем больше летело в его сторону косых взглядов, и однажды Факир пообещал – себе и Ахиру – больше он никогда не произнесет его.
«Сказка…»
Ахиру забилась еще сильнее, и Факир опомнился:
– Ну что такое? Перестань…
Она уставилась на него с почти человеческой мольбой во взгляде.
– Я не могу тебя выпустить тут. Потерпи, до дома всего чуть-чуть.
Когда он разговаривал с нею, казалось, она все-все понимает. Порою Факиру чудилось, что она кивает ему в ответ, наклоняет голову в знак приветствия или прощания, машет крылом. Это было почти так же странно, как слово «сказочник», которое понимал лишь он один. Но в этот раз Ахиру повела себя совсем как дикая утка.
– Ай!
Она клюнула его в нос.
– Ты что делаешь?!
Ее желтые крылышки мелькнули ярким пятном в сером пасмурном дне, и Ахиру, пролетев несколько метров, упала на землю. Не на шутку перепугавшись, Факир рванул следом, но еще секунда – и Ахиру взлетела снова. Ветер подхватил ее крошечные крылья и смел в сторону, упрятав за толстым стволом дуба, что рос точно по центру сквера.
– Ахиру! – выкрикнул Факир и бестолково завертел головой.
Но, как он ни всматривался, крошечное желтое пятнышко – его уточка – так и не мелькнуло среди серых деревьев.
Ахиру нигде не было. Нигде.
«Что же делать?»
Факир растерянно замер посреди пустой дороги.
«Это все он… Сказочник!» Не следовало, должно быть, уходить от него – убегать от слова, наделенного загадочной силой. Факир неуверенно оглянулся через плечо. Где-то там, за домами, его ждал тот, кто знал, что значат все эти непонятные и никому не знакомые слова.
Идти?
Кто-то тронул его за плечо:
– Извините...


* * *
В эту хмурую погоду было неожиданно встретить такую прохожую. Миниатюрная девочка, на вскидку никак не старше двенадцати лет, с веснушками, щедро усыпавшими нос и уголки щек, с длинными, заплетенными в рыжую косу волосами и с пронзительно голубыми глазами. Она была одета в школьную форму, незнакомую Факиру, – пышную и нарядную, больно легкую для поздней осени. Но почему-то девчонка совсем не мерзла. Зато чихнула, прежде чем успела задать свой вопрос.
– Простите… Апчхи! – и утерла рукавом нос, – А вы не знаете, где тут балетное училище?
Балетное училище было на другом конце города.
– …Я просто только сегодня приехала. Ну… и… заблудилась, вот. И теперь я опаздываю… Уже на час! Вы не поможете? – и она снова чихнула.
– Училище на другом конце города, – коротко бросил Факир.
Переварив ее странный вид, он вспомнил главное – надо срочно возвращаться в ветеринарную клинику. Срочно.
– Что?.. – она схватила его за рукав. – Как на другом конце! Как же так?
– Вот так. Пусти!
Словно решив подслушать их разговор, ветер стих, и по всему скверу послышалось эхо двух перекрикивающихся голосов.
– Постой! Расскажи, как мне дойти!
– Я спешу!
– Но тут больше никого нет!..
– Мне срочно надо идти.
– Ну пожалуйста!
– Отцепись уже, дура!
– Ты всегда так с людьми разговариваешь? А-а-апчхи!
Факир нервно утерся – сопли бестолковой незнакомки попали ему прямо в лицо.
– Извини, – пискнула та и замельтешила, обыскивая свои карманы. – Вот!
Платок, явно не первой свежести, ткнулся Факиру под нос. «Кто бы мог подумать, что возненавидеть человека через пять минут после знакомства – реально», – подумал пострадавший и коротко отказался:
– Обойдусь.
–А? Да? Ну… ладно, – она понуро склонила голову и, скомкав платок до прежнего состояния, потянула было обратно, как вдруг…
– Постой! – Факир задержал ее руку, – Это…
На уголке ткани, заботливо вышитые, темнели буквы: «А-хи-ру».
– Ахиру… – прошептал Факир, дрогнув от одного звука этого имени. – Ахиру… утка…
Незнакомка незамедлительно порозовела:
– Э-это… просто имя такое. Кряк!.. – и испуганно ойкнула.
В воздухе повисло многозначительное молчание.
«Она… только что крякнула?..»
Девочка старательно разглядывала какую-то одной ей видимую точку на ботинке Факира, но как бы она ни старалась казаться непринужденной, недавний «кряк» прочно засел в памяти ее собеседника.
– Ты… – начал было Факир, но девочка незамедлительно ретировалась.
– Ладно, ты извини еще раз! Мне уже пора!
– Ты же не знаешь, куда идти…
– Я уже вспомнила! Извини, что помешала!
– Но ты!..
Но она уже убегала. Не в ту сторону и, на свое счастье, не слишком удачно. Еще одно «Апчхи!», и новоявленная Ахиру, споткнувшись о собственную ногу, растянулась на тротуаре.
«Недоразумение в чистом виде», – оценил пребывающий в зрителях Факир и, подойдя ближе, сбросил на рыжую голову размотанный шарф.
– До первого переулка, а там налево. Увидишь остановку. На любом троллейбусе до станции «Балетная школа».
– Спасибо, – растерянно выдохнула она, – за шарф…
– Не за что, только потом вернуть не забудь.
– Но как же я…
– Найдешь меня в 5 классе* училища… Если такую недотепу, как ты, туда, конечно, примут.
Он уходил, слушая ее возмущенные крики. Все-таки был у этой встречи один неоспоримый плюс – после нее возвращаться назад, к загадочному Сказочнику, было не так страшно.
Интересно, почему?


* * *
– Как он сказал, его зовут? – прыснул кто-то из дальнего ряда.
– Нэко… Нэкомура, кажется?
– Да-да! Точно! Нэкомура-сенсей.
На минуту все стихло, потому что новоявленный балетмейстер замолчал, грозно высматривая болтунов – похоже, слух у него был под стать имени, – а после продолжил, но, как ни странно, разговор повел далеко не о танце. А о вопросах женитьбы. Своей женитьбы.
– Зачем он нам это рассказывает?.. – спросил кто-то неподалеку от Факира.
– Может, он извращенец? – предположил кто-то из заднего ряда.
– Эй, а вам не кажется, что он… ну… он реально похож на кота?..
– Молчать! – загремел Нэкомура-сенсей, до которого, очевидно, снова долетели все разговоры, а когда в бальном классе воцарилась зыбкая тишина, откашлялся и объявил: – А сейчас!.. Сейчас будут показательные выступления. И знаете, кто будет выступать? Вы.
Определенно, это была месть. Разбившись на пары и ожидая своей участи, танцоры шепотом обсуждали истинно-кошачью обидчивость нового учителя. Оказавшийся в третьей паре Факир впервые был согласен со всеми местными сплетниками. Да, он был совсем как кот. Как будто кот взял и надел костюм человека – а впрочем, это было всего лишь глупое сравнение, не так ли? Факир внимательно оглядел нового учителя. Да, просто глупое сравнение. Сейчас важнее всего было то, что вчера он так и не нашел никакого Сказочника.
Ни следа. Ни единого намека на то, что тот действительно говорил с ним там, в ветклинике. Ни захламленного кабинета, ни таблички на двери с непроизносимым именем, выграненном на ней, ни той зеленоволосой девчонки – ничего. Вызванная на все невнятные просьбы администраторша глядела на Факира, словно на сумасшедшего. Да что там – он и сам засомневался в собственном рассудке.
– Третья пара! – объявил Нэкомура-сенсей, и девушка, навязавшаяся Факиру, взволнованно улыбнулась.
Они вступили с первым аккордом па-де-де из второго акта «Щелкунчика». Антре сменилось адажио, а оно – сольным танцем, и вот настал черед заключительной коды, когда за высящимся почти во всю стену окном Факир – или это ему вновь показалось? – увидел знакомую фигурку.
«Я его кукла, дзюра», – напомнила тень вчерашнего дня, и Факир замер, забыв о своей партнерше.
– Ах! – всплеснула руками та, и кода закончилась плачевно.
– Боже! – Нэкомура-сенсей принялся поднимать пострадавшую с чрезмерным усердием. – Вы в порядке? А вас… вас… – а вот это было уже в адрес Факира. – Вас я вынужден попросить задержаться после занятий!..
Факир моргнул и перевел рассеянный взгляд на морщившуюся от боли девицу.
Никакой зеленоволосой куклы за окном уже не было. Да и была ли она вообще?


* * *
Нэкомура-сенсей побарабанил пальцами по столу, смерил ученика проницательным взглядом и, наконец, сообщил:
– Я все знаю.
– Знаете? – растерялся Факир.
Балетмейстер кивнул:
– Конечно, – и добавил. – Это же очевидно.
– Серьезно?..
– Ну да. Ты влюблен.
Факир мысленно вздохнул. Ну вот, а он уж было подумал, что Нэкомура-сенсей и вправду что-то знал о сказочнике и его кукле. В конце концов, если это кто и мог знать, то только странный чудак, похожим на кота всем – даже именем.
Но Нэкомура-сенсей был просто-напросто идиотом:
– …Отсюда и только отсюда невнимательность во время танца и ваша ужасная ошибка! – проникновенно вещал он, склонившись к плечу ученика. – О, да! Любовь ведет к ошибкам! Но я всегда готов помочь, на ваше счастье. Я вижу – и это ясно, как божий день – вам нужен особый урок любви. Я помогу вам победить боль в вашем сердце и забыть…
В общем и целом тирада напоминала вступительный бред педофила, и Факир уже собрался было послать этого добрейшей души человека куда подальше, как вдруг тот произнес то, что не так недавно Факиру довелось услышать из уст совсем другого персонажа.
– …О несчастной любви!
Из уст Ска-зоч-ни-ка.
– Несчастной любви? – Факир неожиданно для себя самого (и вполне ожидаемо для Нэкомуры-сенсея) вздрогнул и обернулся к учителю. – С чего вы решили, что у меня несчастная любовь?
Но ответа на сей вопрос ему услышать не довелось. Скрипнула дверь, дунул сквозняк и вместе со сквозняком до их ушей долетело:
– Неко-сенсей!
Учитель побагровел (а будь он котом – он бы точно ощетинился) и, заикаясь, поправил:
– Нэкомура-сенсей! Если вы не запомните мое имя к завтрашнему дню, Ахиру-сан, мне придется… придется…
Но что там пришлось бы сделать Нэкомуре-сенсею, никто так и не узнал, потому что, заметив Факира, гостья радостно вскрикнула:
– Наконец-то! Я тебя по всем старшим классам ищу! И никто о тебе там не слышал. А знаешь, почему? – и она выдержала паузу, во время которой Нэкомура-сенсей почти успел открыть рот. – Потому что ты не сказал, как тебя зовут!
И вчерашняя знакомая умолкла, посмотрев на Факира с напускным укором, плохо заметным от радости в честь состоявшейся встречи. Между тем, наконец, очнулся Нэкомура-сенсей. И в отличие от нее, не стал оригинальничать:
– Два часа после занятий! Сегодня же! За неуважение к балетмейстеру!


* * *
– Вот, держи, – со вздохом, который сопровождал каждую ее реплику после вынесенного приговора, Ахиру протянула одолженный шарф. – Наверное, мне надо переодеться обратно, – невнятно прибавила вслед за этим.
– Наверное, – Факир принял шарф, за сутки изрядно помятый и покрывшийся тонкой паутинкой рыжих волос. – Где ты его хранила?.. В мусорном ведре?
Ахиру тотчас же надулась:
– Нет! В портфеле!
– Ясно…
Судя по всему, это было одно и то же. Факир встряхнул шарф и уже собрался оставить Ахиру наедине с ее дополнительными двумя часами, как та ойкнула и окликнула:
– Подожди!
Она снова заползала по своему портфелю и спустя полминуты тяжелых поисков выудила из его недр небольшую коробочку, перевязанную подарочной лентой.
– И не смотри на меня так! Я просто передаю.
Но Факир и не думал ее подозревать. Он прекрасно знал, которая из его одноклассниц не пожалела ни времени, ни сил на этот подарок. Но не имел ни малейшего желания его принимать.
– Ясно, – он засунул сложенный шарф себе под мышку и развернулся к выходу.
– Ты не возьмешь его?..
– Нет.
– Почему? – не отставала Ахиру. – Это же подарок! Ты обидишь ту, которая приготовила его тебе…
– Вот и славно, – перебил он. – Может, тогда перестанет наконец слать мне свои подгорелые печенья.
Сзади на пару секунду потеряли дар речи, а затем закричали с удвоенной силой:
– Нет, ты все-таки козел! Вчера, когда заговорила с тобой, я подумала – вот козел! Но потом ты дал мне шарф, и я… я решила… Но ты все-таки козел!
На этой ноте Ахиру притормозила, дабы перевести дух, а чтобы Факир не ушел – схватила его за руку. Пальцы у нее были тоненькие, но цепкие – после двух неудачных попыток побега Факир почувствовал, что готов ее убить:
– Слушай, какого черта ты поучаешь!..
– Потому что так нельзя, – был ответ.
– Тогда ешь сама ее печенья. Серьезно. Открой и съешь! А потом передай, что мне очень понравилось. И все будут счастливы!
– Нет, ты должен съесть! – не унималась Ахиру. – Тебе не стыдно? Это же маленькая девочка!
Он зло усмехнулся:
– Маленькая девочка! Моя одноклассница!..
– Нет! – перебила она. – Маленькая девочка с зелеными волосами! Я встретила ее в школьном дворе, она просила передать подарок парню, который вчера дал мне шарф!.. Тебе!
И она огорченно замолчала, едва ли уловив перемену в его настроении.
Подарок, обернутый красивой лентой, все еще был у нее в руках, и Факир, ни слова не говоря, вырвал его так спешно, словно в нем была часовая бомба. А впрочем – кто знал, не было ли ее там в самом деле?
– Что ты делаешь?.. – удивленно воскликнула Ахиру, пока Факир торопливо рвал обертку.
Пол покрылся блестящими клочками подарочной бумаги. Еще секунда – и к ним отправилась картонная крышка.
– Это… книга? – удивленно спросила Ахиру за них обоих.
А это и в самом деле была книга. Старая, потрепанная по краям. Ее обложка была обита темно-красной, как кровь, бархатной бумагой, а буквы – некогда позолоченные, но теперь тусклые и едва заметные – утоплены печатью интальо.
«Сказка о Принцессе Утке», – гласило название.
Невольно задержав дыхание, Факир провел ладонью по ветхой обложке. Ему казалось, еще секунда – и книга, озаглавленная словом, которое он знал незнамо откуда – исчезнет, как исчез кабинет со стариком-сказочником, как исчезла зеленоволосая малышка. Или как исчезла его уточка.
Но книга и не думала исчезать.
– Что это?.. – занудела, меж тем, Ахиру, для которой слово в название было загадкой. Она прижалась подбородком к его локтю, стараясь разглядеть мудреные письмена поближе. – Эй, что это значит?
– Тихо, – шикнул Факир и, помедлив, раскрыл книгу на первой странице.
– М-да… Немного же они написали… – разочарованно протянула Ахиру, потому что страница была исписана лишь на треть. – А что там?.. Никак не разберу…
Но Факир едва ли ее слышал. Витиеватые буквы, написанные от руки, и вправду будто плясали в глазах, но в веренице строк он ясно видел знакомое слово.
– Прочти вслух, пожалуйста, – громче попросила Ахиру.
Он перевел на нее рассеянный взгляд, словно не понимая, о чем она просит, но кивнул вполне осмысленно. Еще мгновение – и в бальном классе, где Ахиру уже забыла о своем наказании, звучала удивительная история:
– Давным-давно жил человек, сочинявший сказки…

tbc

__________________________
Прим. к 1 главе
*В балетные училища обычно принимают с 9-10 лет (1 год обучения/1 класс). Соответственно, Факиру 14-15 лет в этом фике. Я не нашел никаких сведений касательно их возраста (по крайней мере, внушающих доверие), так что прикинул сам. В оригинальном сериале Ахиру учится в балетном классе, но на пуанты их ставят только к концу истории. Средний возраст этого мероприятия – 11-12 лет. Если честно, именно на столько они и выглядят. Вместе с тем создается впечатление, что мужская половина героев (Факир и Мифо), как минимум, старше на пару лет, хотя иногда их показывают на совместных тренировках. Такой вывод напрашивает, как минимум, из того, что в первых сериях Ахиру что с одним, что с другим общается явно не на уровне одноклассников, а те, в свою очередь, вообще не знают ее.

@темы: Ахиру, Princess Tutu, закончен, юмор, фанфики, в процессе, гет, мистика/сказка, Free!, Мацуока Рин, Тачибана Макото, Хадзуки Нагиса, Нанасэ Харука, R, Факир, G

---

Free! додзинси

Название: Naughty Joke | Грязная шалость (досл. "Пошлая шутка") Автор: RURU Пейринг: Нагиса/Рин Рейтинг: R-18 (NC-17) Размер: 18 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: после тяжелой тренировки у маленького Нагисы возникает проблема интимного характера. Естественно, как непорочный мальчик, Нагиса не может решить ее самостоятельно, но к счастью, Рин еще не ушел... Предупреждения: сётакон Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать

Название: Better than Mackerel | Лучше скумбрии Автор: Noiry Пейринг: Рин/Хару Рейтинг: PG-13 Размер: 15 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: короткая авторская вариация на тему "Как они помирились". Ну, вы и сами понимаете, как. Примеры страниц: 1, 2 Источник: блог автора cкачать | читать

Вопрос: ?

1. Спасибо!		47	(100%)
Всего:		47

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Хадзуки Нагиса, Нанасэ Харука, RURU, NC-17, PG-13

---

One Night (Free! додзинси)

Название: One Night | Одна ночь Автор: mememery. Пейринг: Рин/Хару\Макото Рейтинг: R-18 (NC-17) Размер: 30 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: АУ по мотивам эндинга. В арабской стране под гордым названием Иватоби царит засуха, а власть в лице султана Рина не хочет поделиться водой со страждущими. Предупреждения: групповой секс Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать

Вопрос: ?

1. Спасибо!		61	(100%)
Всего:		61

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Тачибана Макото, Нанасэ Харука, NC-17

---

Anata ni deaete yokatta (KHR! додзинси)

Вторые переведенные мной мукухромы (от того же автора, кстати). В этот раз я зависал над додзей месяц, что в три раза меньше, чем над прошлой. И все-таки нельзя просто так взять и перевести гет...

Название: Anata ni deaete yokatta | I'm glad to have been able to meet you | Я счастлив, что повстречал тебя Автор: Tsuwanogi Пейринг: Мукуро/Хром Рейтинг: G Размер: 29 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: Хром узнает, что день рождения Мукуро уже послезавтра, и готовит ему подарок. И все бы хорошо, но готовить ей помогает Бьянки. Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать на readmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		25	(100%)
Всего:		25

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Мукуро, Tsuwanogi, Reborn, G, Хром

---

0927 (KHR! додзинси)

C большим опозданием, но все же поздравляю вас всех с Новый 2014 годом, а заодно и с нашим православным рождеством!

Поскольку я все равно работал в праздники, решил перевести свежую додзю, которую наши англоязычные собратья разместили у себя на сайте аж 1 января. Эта первая книга из трилогии "0927" авторства Tago, у которой в большинстве своем очень интересные и продуманные сюжеты. Этот раз не стал исключением, и тем, кто именно читает додзи, а не просто просматривает на предмет любимых персонажей, я ее категорически рекомендую.

Прочитав сам, с ужасом понял, что 1827 тут мне понравился больше, чем 6927... Осторожно, мукуцунщики!

cкачать | читать на adultmanga

Название: 0927 (1 из 3 частей) Автор: Tg* Пейринг: Хибари/Цуна, Мукуро/Цуна Рейтинг: NC-17 Размер: 91 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: АУ времен Второй мировой. Хибари Кёя – пилот истребителя на одной из японских авиабаз. Он умел и дисциплинирован, но по словам товарищей «патриотизма в нем ноль». Услышав разговор пилотов о «никчемном Цуне», дезертировавшем во время последнего штурма, Хибари вызывается на следующую операцию, однако вражеский летчик (Рокудо Мукуро), открывший по нему огонь во время вылета, несколько меняет все планы. Воздушный бой заканчивается ничьей, и оба истребителя падают на необитаемый остров, где по воле судьбы очутился и Савада Цунаёши. Предупреждения: изнасилование Источник: Moi-xRyu Scanlations

Вопрос: ?

1. Спасибо!		65	(100%)
Всего:		65

@темы: гранаты, Цуна, переводы, warning, додзинси [doujinshi, Мукуро, Tg*, Хибари, NC-17, Reborn

---

38,6 Fever (Naruto додзинси)

Название: 38,6 Fever | Жар в 38,6 °C Автор: Shiho (marjoram) Пейринг: Наруто/Саске Рейтинг: PG-13 Размер: 31 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: безработного Саске просят присмотреть за подхватившим простуду Наруто. Примеры страниц: 1, 2 cкачать | читать

Вопрос: ?

1. Спасибо!		73	(100%)
Всего:		73

@темы: переводы, СасуНару, додзинси [doujinshi, Naruto, Наруто, Саске, Shiho (marjoram), PG-13

---

Вчера Андрею Макаревичу исполнилось 60 лет

На фоне музыкальной карьеры не все воспринимают Макаревича как поэта, но для меня он поэт, причем единственный достойный из современных, потому что в отличии от них у Макаревича стихи были всегда очень… конкретными. Наверное, не слишком похоже на комплимент, но если вы прочтете достаточно неудачных стихов, в которых форма перекрывает содержание, вы не будете сомневаться – это именно комплимент.

Пожелаем же всего наилучшего такому по-хорошему конкретному человеку)

...И если все смеются до слез, Это не причина для смеха. И если всем приказано плакать — Это даже не повод для слез. (с)

@темы: другое, просветительская деятельность

---

One More Romance (Free! додзинси)

Название: One More Romance | Любить ещё раз Автор: overrunner Пейринг: Мацуока Рин/Нанасэ Харука Рейтинг: PG-13 Размер: 56 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: перед отъездом в Австралию Рин признается Хару в любви. Проходит четыре года, вернувшийся Рин совсем не похож на того влюбленного мальчика, но обещание, данное им в прошлом, не дает Хару покоя. cкачать | читать на readmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		55	(100%)
Всего:		55

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, PG-13

---

Веб-комиксы по Free!

Стрипы по фандому "Free!". Для ленивых переводчиков и ленивых читателей. Будут новые, буду поднимать запись, будьте готовы.
Все авторы с пиксива, а у нас будут в виде ссылок. Перевод на русский, понятно, мой. Ну, и вариант для скачки тоже зачем-то есть.

UPDATE:
__________________________________________________________________

1. "История о дельфине и маленькой акуле", Хару/Рин, G.

Автор
Перевод на английский: saengcreamcake

2. "Рин-рин", Хару/Рин, G.

Автор
Перевод на английский: grallais

3. Стрип Мако/Хару, PG.

Автор
Перевод на английский: rivaerez

__________________________________________________________________

Хару/Рин и наоборот

Стрип №1
Автор
Перевод на английский: grallais

Стрип №2
Автор
Перевод на английский: futaba-chi

Стрип №3
Автор
Перевод на английский: rivaerez

Рин/Нитори (хотя скорее Нитори/Рин)

Стрип №1
Автор
Перевод на английский: fakescenery

Автор
Перевод на английский: homoerotics

[Скачать архивом]

запись создана: 04.11.2013 в 16:55

@темы: переводы, webcomic, Free!, Мацуока Рин, Тачибана Макото, Нанасэ Харука, Нитори, G, PG-13

---

Goodbye Me. (Free! додзинси)

Название: Goodbye Me. | Попрощайся со мной. Автор: zatta/tomose Пейринг: Нанасэ Харука/Мацуока Рин Рейтинг: NC-17 Размер: 47 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: Случайная встреча Рина и Хару перед соревнованиями на префектуре. cкачать | читать на adultmanga

Вопрос: ?

1. Спасибо!		61	(100%)
Всего:		61

@темы: переводы, додзинси [doujinshi, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, zatta/tomose, NC-17

---

Счастливого Хэллоуина!

KHR! Название: Message | Послание Автор: Usapu Plus Пейринг: Мукуро/Цуна, TYL!Мукуро/Цуна Рейтинг: PG-13 Размер: 27 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: Мукуро из будущего очень странный — спокойный, адекватный, даже добрый. И послания у него тоже необычные... Источник: 6927Empire cкачать | читать

Free! Название: Same to Iruka Rendezvous | Свидание Дельфина и Акулы Автор: bonnouars Пейринг: Мацуока Рин/Нанасэ Харука Рейтинг: PG Размер: 26 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: под влиянием пинка Рея Рин решается признаться Хару в давних чувствах. cкачать | читать

Вопрос: ?

1. Спасибо!		54	(100%)
Всего:		54

@темы: гранаты, Цуна, переводы, додзинси [doujinshi, Мукуро, Usapu Plus, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, PG, Reborn, PG-13

---

Старое и новое

Фики по "Инуяше" и "Free!", написанные в разное время и сваленные в одну кучу собранные в этом посте.

Я заметил одну приятную особенность: сколько бы не прошло лет с тех пор, как я впервые увидел "Инуяшу", мне все равно хочется (пусть и от случая к случаю) по нему писать. Такое едва ли можно сказать о "Наруто", к которому я до сих не знаю, как вернуться, или о "Реборне", с которым все еще печальнее.

Ну, по "Инуяше" сегодня стеб и недописка.

Человек слаб
Сортирный юмор, PG-13, джен
Инуяша, Мироку, персонаж-сюрприз
Этот неловкий момент, когда ты напиваешься с другом, идешь облегчиться в лес, а там…

1 100 сл.

– Человек слаб, – философски изрёк Мироку, опорожнив ещё одну чашку рисовой водки.
Чашки у Мироку были большие – чайные. Пил он из них, однако, так прытко, будто это были миниатюрные пиалы для саке.
– Это ты речь для Санго готовишь? – с сомнением поинтересовался Инуяша.
Монах прищурился:
– Не знаю. Думаешь, у меня есть надежда?
– Думаю, нет, – признался Инуяша.
Сегодня утром Санго застукала Мироку с крестьянкой в хижине по соседству. Между парочкой царила такая близость, что не сразу можно было понять, где чьи конечности. Санго, впрочем, поняла это тут же и, ухватившись за конечность Мироку, выволокла неверного мужа на свет божий, чтобы обругать перед всем честным людом.
– …Это было жестоко, – вздохнул монах. – Вся деревня слышала, как она на меня орала.
Инуяша поморщился:
– Меньше надо было по бабам шляться.
– Человек слаб, – напомнил Мироку с укоризной.
Тем не менее этот слабый человек опустошил уже пять бутылок саке и, похоже, останавливаться не собирался. Поглядев на краснеющую физиономию товарища, Инуяша вздохнул. У него, прямо скажем, день выдался не многим лучше. Перво-наперво, он разругался с Кагомэ. По её исключительной вине, разумеется. Весь сыр-бор начался с того, что от Инуяши, по мнению Кагомэ, не было никакого проку в домашнем хозяйстве. Лёжа у очага, Инуяша возразил, что это не так. Тогда Кагомэ отослала его развешивать бельё. Он не пошел, потому что – где ж это видано? Полудемон развешивает бельё. Это оскорбительно, в конце концов. А если бы, к примеру, Сещёмару или сраный Кога увидели, как он развешивает бельё? Что бы тогда? Но что было бы тогда, Кагомэ ему не ответила. Зато она ушла, напоследок бросив, что любой крестьянин в деревне полезнее Инуяши. «Отлично, ну и катись к ним!» – огрызнулся тот, а затем, когда гнев поутих, заволновался.
А что, если Кагомэ и вправду покатится? Как ни крути, Кагомэ была красивой, уважаемой, и крестьяне вокруг неё прямо лебезили. «Вот, госпожа мико, примите этот сельдерей от нас в благодарность…» – и прочее в том же духе. «Обхаживали, пока я ни сном ни духом», – мрачно подумал Инуяша, пока товарищ по несчастью шумно заглатывал алкоголь.
– …Если Кагомэ уйдёт к тому борову из самой большой избы, я ему глотку перегрызу, – пообещал он, ни к кому в общем-то не обращаясь.
Прекратив пить, Мироку выпучился на друга.
– А К-к-кагомэ-сама…с-собралась уйти от тебя? – он икал и говорил. Звучало забавно.
– Не знаю, – хмуро откликнулся Инуяша. – А ты как думаешь?
– Человек слаб, – снова заладил блудливый священнослужитель и протянул товарищу непочатую чашку. – Вот, выпей.
– Чего? Нет, мне не надо!
– Конечно же, надо.
– Я же демон!
– Это наполовину.
– На целую половину!
– А на другую целую половину ты – человек… – проникновенно заговорил Мироку. Инуяше показалось, что сейчас он снова повторит коронное «а человек слаб», но монах вместо этого шумно икнул.
– Ладно, – сдался Инуяша и принял чашку. – Но только одну.
Он где-то слышал, что саке может залить любое горе.
Где-то…
Когда-то…
После первой вдруг вспомнилось – от Мироку, когда он по пьяни философствовал в сточной канаве.

Но было уже поздно.

* * *

– Фу-у! – протянул Шиппо и демонстративно заткнул нос.
Двое в хижине встретили его с удивительным гостеприимством.
– А, ты! – обрадовался Инуяша. – Заходи-садись, друг.
Шиппо посмотрел на него как на умалишенного и не сел:
– Кагомэ просила передать, что она уходит в соседнюю деревню.
– Чё?
– Она. Уходит.
До Инуяши начало доходить…
– К кому?!
И дошло совсем не то, что нужно.
– В деревню, – осторожно повторил Шиппо, потому что Инуяша, внезапно схватившийся за меч, вынуждал быть острожным.
– К тому жирному пиздюку?!
– Чего?..
– Я тебя спрашиваю, к той свинье, да?!
На его счету числилось уже три бутылки.
Шиппо на всякий случай отступил.
– Я не знаю… Попросил её об этом монах…
Инуяша в негодовании развернулся к Мироку:
– Ты?!
– Я же был с тобой, – слабо запротестовал тот, но на его счету числилось уже восемь бутылок и едва ли он мог быть убедительным.
Неубедительно упав на циновку, Мироку выбыл из разговора и внешнего мира на неопределенный срок. Алкоголь усыпил его, но, к несчастью, никакой алкоголь не был в силах совладать с лютой ревностью его собутыльника.
– Я пойду и убью его, – поклялся Инуяша и погрозил бытию кулаком.
– Да кого его-то?
– Да вот его.
– Кого?
– Того самого!
– Инуяша… – заныл Шиппо, но Инуяша был неумолим.
– Отвечай, где они. Я не шуткую! – и он угрожающе покачнулся.
Похоже, он и вправду не «шутковал». Шиппо оценил его заторможенность, мутный взгляд и убийственный аромат, источаемый Инуяшиным ртом.
– Они пошли в лес, – солгал Шиппо.
– Да?
– Ага. На запад.
Инуяша подхватил последнюю полную бутыль, на прощание кивнул всем присутствующим и отсутствующим – и ушёл, двигаясь на удивление прямо.
Шиппо даже присвистнул. Далеко дойдёт.

* * *

Инуяша уже оставил позади лесную развилку, когда его душу посетили зыбкие сомнения, а живот – другие, не менее поганые чувства. Чувства эти были горьки и печальны. Они будто переполняли его всего и рвались наружу. В остальном они очень напоминали позыв сходить облегчиться по большому, и Инуяша со вздохом попёрся в кусты.
Шаги теперь почему-то отдавались в горле и скользили там каким-то склизким комком. Инуяша остановился и икнул. «Вот оно что!» – ему вспомнился Мироку. Мироку в сточной канаве. Мироку, проникновенно говорящий…
«Человек слаб».
Инуяша понял, что он тоже слаб, и упал на карачки. Его вырвало тут же. Затем – снова, только он попытался встать. Остатки обеда покидали желудок Инуяши с неумолимой беспощадностью – да так долго, что Инуяша успел удивиться размерам своего желудка и пожалеть о том, что теперь тот пуст, как зажатая в его руке бутылка.
«Или она не пуста?..»
Инуяша попытался проверить это, но попытка закончилась плачевно. Поднимаясь из лужи собственной блевотины, он вдруг вспомнил, зачем изначально сбирался в кусты.
«А, черт!..»
Подпирало.
Конечно, он всё ещё был посреди дороги, но зов природы подсказывал, что до кустов ему не добраться. Была не была! Кое-как стянув штаны-хакама, Инуяша пристроился на обочине.
Облегчение пришло спустя полминуты, и Инуяша тут же прочувствовал, что кроме всего прочего хочет отлить. Решив ни в чём себе не отказывать, он окропил дорогу жёлтой струёй и устало прикрыл глаза.
– Инуяша?.. – послышалось сквозь умиротворяющую темноту.
«Чего?» – спросил Инуяша мысленно, и только тут понял, что голос кажется ему очень знакомым…
«Срань господня!» – Инуяша открыл глаза.
Но это был всего лишь Сещёмару. Стоящий поодаль дороги Сещёмару. Взирающий на него с вершин своего благородства Сещёмару. Его единокровный, его чистокровный и презирающий его старший брат.
Инуяшу переполнили разные чувства, а его желудок – недавние позывы в кусты. Позывы вновь победили, и, оставив на дороге ещё одну частичку себя, Инуяша был готов взвыть – именно сегодня, именно в этот час его грёбаному братцу нужно было припереться в гости к своей человеческой малявке! Именно сейчас, когда Инуяшина душа так жаждала одиночества.
И желудок, кстати, тоже. Снова.
«Нет, вот свинья! – возмутился Инуяша, сверля родственника мутным взглядом. – Стоит и смотрит. Я сру, не видишь? Да, а перед этим я блевал, потом срал, потом срал и ссал одновременно! Ну и что! Никогда такого не видел, что ли?!»
Сещёмару, очевидно, не видел такого никогда, потому что с места, несмотря на всю неоднозначность во взгляде, сдвинуться не мог. Как ни крути, а надо было что-то делать. Что-то сказать. Как-то оправдаться. Инуяша лихорадочно напряг остатки разума, и перед разумом всплыло лицо Мироку.
Вот оно! Что он там говорил?
Что-то по человека…
«Человек» – и что-то еще…
Ах, точно!
Инуяша набрал в грудь воздуха и выдал:
– Человек срать.

Старший брат пару раз моргнул и, развернувшись, двинулся вглубь леса.

Над дорогой жужжала стайка мух.

День как-то не задался.
________________________________________________________________




Сказ о братьях-демонах
Бета: Ki$Hk@ mad anime-man
Драма, G, джен
Инуяша, Сещемару и пр.
Одинокий среди деревенских детей, Инуяша выдумывает старшего брата.

2 500 сл.

Ну, слушайте, девочки. Слушайте. Да повнимательней, каждое слово ловите. И не перебивайте – слышите? – меня, старого. Все вы молодухи такие. Вам бы все поскорее. А тут история долгая была. Право, долгая. Началась она больше века назад, вас тогда еще и в помине не было. Началась со смерти великого Ину-но-Тайсё, для которого я, представьте себе, выковал два славных меча. Умер он, поговаривают, от руки простого смертного. Да еще и за человеческую принцессу. Поговаривают, да только теперь никто из великих демонов в эту чушь не верит. Мол, байки все. Досужие домыслы. И как-де такое вообще могло приключиться? Но… приключилось же, черт возьми! Это вам я говорю, а уж мне-то виднее. Я, если вы не забыли, выковал для Ину-но-Тайсё два меча. Два отличных меча. И эти мечи теперь носят сыновья, которых он после себя на земле оставил.
Вы их прекрасно знаете. Обоих. Только в те времена, о которых я стану сказывать, младший, Инуяша, еще не был таким грубияном. И кулаками он еще махал не так бойко. И не лупил меня, старого-слабого, ни за что ни про что... Эх, ну да черт с ним!
И Сещёмару, старшего, вы знаете, верно? Ну, он-то, если пораскумекать, не шибко изменился… Но да полно. Мой теперешний сказ не о том. Вот, глядите-ка. Красив рисунок? То-то же.
А кто на нем… узнаете?

1

– Ты что, толкаешься?! – взвизгнул какой-то мальчуган, и Инуяша сразу же поднял голову.
– Это я-то! Это ты меня толкнул!
– Я? Я?! Ты врешь! Всё ты врешь!
– Ничего я не вру!
– Врешь!
Они стояли шагах в десяти от него и, запальчиво переругиваясь, собирали вокруг маленьких болельщиков.
Пахло дракой…
Издали Инуяша с любопытством глядел на ребячье столпотворение, а склока разрасталась. В детстве у него не было многого из того, что в обилии имелось у его погодок. Отцовская любовь, смастеренные кузнецким учеником игрушки, друзья. А значит, ему оставалось только смотреть.
И он смотрел и даже мысленно поставил пару спрятанных под рубахой пуговиц на того мальца, что был повыше. Но дело меж тем приняло неожиданный оборот.
– Если ты не извинишься, я скажу брату! – пригрозил первый мальчуган и встал в боевую позу.
– А я тогда своему скажу! – не остался в долгу второй.
– А я скажу своему старшему брату!
– А мой старший брат куда старше твоего!
– А мой – сильнее!
Это было в духе деревенских. Жаловаться отцу и матери между ребятами считалось делом зазорным. А вот брату – всегда пожалуйста. Даже поощрялось. Брат был самой страшной угрозой на селе, и что ни говори, если он и вправду приходил, худо было всем. В том числе и его малолетнему родственнику.
Именно это и случилось теперь. Брат, чьим авторитетом пользовались без его ведома, вырулил из-за забора очень неожиданно и своевременно – как раз тогда, когда первый задира обещал второму кучу переломов и синяков (понятно, за чей счет). В воздухе прогремело низкое раскатистое «Цыц!», и бушующая компания притихла. Брат долго и с чувством разгонял малолеток, а когда лужайка опустела, с размаху влепил единокровному заводиле такой подзатыльник, что тот заревел.
«Здорово», – подумал Инуяша, и улыбка осветила его запачканное лицо.

Больше всего на свете Инуяша мечтал не об игрушках, не о друзьях и даже не об отцовской любви. А о старшем брате.

2

Мамина кисть мягко скользнула по бумаге. Закруглился последний виток на шкуре нелепого рисованного монстра.
– Страшно? – мама приподняла рисунок, легонько ткнула в нос Инуяше и зарычала.
Стало очень смешно.
– Вижу, что страшно, – улыбнулась она. – Тогда сядь поудобнее и слушай…
Вечерние сказки, которые сочиняла мама, были единственной радостью за весь день. Настоящей радостью, большой радостью. И отчасти – внушающей гордость, потому что героями этих сказок неизменно оказывался сам Инуяша, и в них он был лучше, удачливее и сильнее всех. Каждый вечер из маленького полукровки, которого травили даже самые хилые мальчишки деревни, он превращался в героя с огромным мечом наперевес. И сражался. Его враги были чистокровными демонами, но он всегда побеждал. А врагов у него было предостаточно – вон, целая стопка маминых рисунков, заботливо перевязанная красной лентой. И все до одного – повержены лично им.
Но сегодня – стоит ли говорить, почему? – Инуяше не хотелось быть единственным героем. Нетерпеливо суча ногами, он все пытался вмешаться в сказку.
– …И когда злой страшный они поскользнулся на мокрой земле, Инуяша вынул из ножен меч. Как размахнется – и!..
– И промазал, – закончил за нее Инуяша.
Мама с удивлением поглядела на него.
– Хорошо… Но Инуяша не растерялся и!..
– И промазал еще раз.
Тогда растерялась мама:
– И что же сделал Инуяша со страшным злым они?
То, что надо. Воодушевившись одолженной ему ролью сказочника, Инуяша сообщил как нечто само собой разумеющееся:
– Он ему такой говорит… Я, говорит, сейчас позову своего брата!
– А они?.. – ахнула мама.
Конечно, рассудил Инуяша, она даже представить не могла, какой лихой поворот ее ждал. Он выдержал торжественную паузу и закончил:
– А они испугался и убежал!
– Да?..
– …Но его потом всё равно убили, ты не волнуйся.
– Понимаю…
– А вообще, он сам умер. Ну, понимаешь, от страха! Брата испугался, вот и умер.
– Инуяша, – вдруг перебила мама. – Откуда ты взял этого брата?
Лицо у нее было взволнованное и несчастное, как в ту ночь, когда деревенские пришли к дворцу, с шумом требуя заколоть какого-то демонёнка. Инуяша тогда тоже испугался: а вдруг этот демон доберется до них с мамой? Но сейчас ничто не предвещало беды. Может быть, он просто-напросто сочинил слишком страшную сказку?
– Извини, – пробубнил виновато. – Я его выдумал. Но я больше не буду!
– Выдумал? – переспросила мама. – Но зачем?..
И хотя ответ давно сложился в голове Инуяши, словами в тот вечер он так и не прозвучал. В горле вдруг застрял какой-то подлый комок, а глаза против воли уставились в пол. Инуяша только и смог, что пожать плечами да выдавить невнятное:
– Просто…
Мама молчала.
– А ты не можешь мне его сделать?.. Как сделала меня?
– Прости, Инуяша. Не могу.
Но она – в конце концов, она же была мамой – положила руку ему за ухо. И шепнула, как будто по секрету:
– Но я могу нарисовать тебе брата. Хочешь?

В тот день мама впервые достала из ящичка с бумагой белила – чтобы у брата Инуяши были такие же серебристые волосы, как у него самого. Макнула кисть в желток – и два золотых глаза взглянули на Инуяшу с разложенного листа вагами*. Один штрих – волна волос, второй штрих – колючий доспех, третий – ножны меча. Прошло не больше часа, как рисунок был готов. Он был искусен, как прежние, но теперь вместо смешного Инуяшиного врага с его полотна взирал прекрасный и сильный юноша. Защитник. Брат.
– Ух ты, – выдохнул Инуяша и даже забыл поблагодарить расстаравшуюся художницу. – Это он?
Она кивнула.
Инуяша взял портрет в руки и критически его оглядел.
– Да-а, – протянул он после досконального осмотра. – Такое ты не родишь.
– Почему же?..
– Ты ж говоришь, я лучшее, что ты сделала в жизни. Значит, лучше не сделаешь. А он… – и Инуяша еще раз посмотрел на своего брата, – ага, – кивнул, – намного лучше.
Мама покачала головой и шепнула:
– Глупый.
– А вот это… – не слушал ее Инуяша, – что такое?
– Это меч.
– У него есть меч?
– Верно.
– Ух ты…– второй раз протянул Инуяша.
И он вновь углубился в детали рисунка, а мама, медленно собрав ящик с красками, села за его спиной.
– Хочешь, – спросила она не сразу, – придумаем вместе, какой он?
Инуяша так и подскочил от радости – идея была просто отличной.
– Еще бы!
– Ты начнешь?
О, ему было что сказать. Большой, длиннющий ковер историй, которые буквально мелькали у него в голове, стоило только обратить взор к портрету. На деле, однако ж, вышло не так складно. Зато – самая суть.
– Он сильный!..
– …Как твой отец, – откликнулась эхом мама.
– И умеет делать настоящие чудеса.
– Своим мечом он может воскрешать мертвых.
– И еще он не такой, как я, – не полукровка…
– Хорошо. Он – чистокровный демон.
– А самое главное, – и Инуяша даже обернулся к маме, чтобы самое главное не ускользнуло от ее внимания. – Самое главное – он меня любит!

Почему же она молчала?

3

Голова, увенчанная двумя куцыми хвостиками, склонилась к его плечу так неожиданно, что Инуяша не успел спрятать рисунок.
– Что это? – спросил писклявый девчачий голос.
– Это… ничего, – попытался отбрыкнуться Инуяша, судорожно сворачивая бумагу.
Но допрос с пристрастием не прекратился.
– Нет, это чего! Чего! Отвечай! – и девочка, которую, кажется, звали Юки, попыталась вырвать из его рук портрет.
– Да отстань!
– Сам отстань!
– Я к тебе и не лезу!
– От бумаги отстань!
Инуяша отстал (не по доброй воле), и девочка развернула скомканный портрет с завидной скоростью.
– Это кто? – спросила она тут же.
– Никто… – обиженный, отозвался Инуяша, но тут Юки ойкнула, потом ахнула и закончила свою мысль следующим выводом:
– Он прям как ты!
Обида, предсмертно дернувшись, исчезла восвояси. Инуяша был готов обнять Юки и загодя простить все насмешки – столь велика была его радость от этого случайного замечания.
– Это мой старший брат, – важно надувшись, сказал он.
Выдуманный брат. Но что выдуманный – это уж не чужого ума дело.
– Да-а?.. – протянула Юки. – Старший брат? У тебя?
– Да, а что?
– А у таких, как ты, их не бывает!
Счастье, предсмертно дрыгнувшись, исчезло восвояси. Инуяша шепотом обозвал Юки дурой, а та уже кричала мельтешащей невдалеке детворе:
– Эй! Идите сюда! Эй, ребята! У Инуяши появился старший брат!


Суд, которому подвергся Инуяша, был суров и беспощаден. Детская свора, окружившая его, шумно решала, стоит ли верить полукровке и может ли вообще быть у полукровки брат. В том, что не может, они до этого исторического момента ни капли не сомневались. Но ничуть не слабее была их уверенность в том, что любой портрет, настолько приближенный к действительности, не может изображать вымышленное существо. Раз нарисовали, да так четко и правильно – значит, нарисовали живого человека. В деревне никогда и не видывали иных портретов.
Наконец, для пущей уверенности малышня решила обратиться к народу поопытнее. Тут же не пойми откуда был вызван чей-то старший брат, который, оглядев портрет с очень важным лицом, объявил Инуяшиного родственника настоящим. Все тут же согласились, потому что и коню понятно, что старший брат «своего» всегда узнает. (Инуяша, правда, не понял, но промолчал, чтобы не казаться глупее коня.)
И тут-то нарисовалась проблема куда серьезнее…
– А твой брат – он такой же, как ты?
Это был самый старший из ребят. Инуяша только сейчас и заметил, что все внимание, прежде обращенное на рисунок, вновь вернулось к нему.
– Как я?.. – не понял он.
– Ну, полукровка?
– Нет! Он настоящий демон!
Вокруг сразу стало тихо. То ли крикнул он слишком громко, то ли слово это – «демон» – само собой погружало округу в тишину.
– Ты… брат демона? – обронил кто-то из толпы.
– А что такого?.. – только и нашелся сказать Инуяша.
И если подумать – действительно, что такого неожиданного было для них в этой новости? Их отцы и матери, все деревенские звали его полукровкой, полудемоном. А они смотрели на него так, словно только теперь поняли смысл этого слова.
– Ну так и иди к своему брату, что ты тут ходишь! – выкрикнул один.
– Да, да, иди! – подхватили детские голоса, рассыпаясь по округе колючим эхом. – Уходи с мамкой! К демонам! И держись подальше отсюда!..
Их крик еще долго звенел в ушах Инуяши, когда напуганный самым страшным словом – «уходи» – он несся мимо покошенных деревенских домов. Замок, высокий и такой же негостеприимный, как подвластная ему деревня, виднелся где-то вдали, и Инуяша замедлил бег, с досадой понимая, что кроме матери его там никто не ждет.
…И у него нет никакого брата.
Портрет, смятый и порядком запачканный грязными детскими руками, покоился за пазухой. Сглотнув подступившие к горлу слезы, Инуяша достал его, осторожно разгладил и уставился, словно на храмовый алтарь. «А может быть, если я очень поверю, ты и вправду появишься?..» – пришла на ум страшная глупость. Присев у обочины, Инуяша положил рисунок к себе на колени и, не прошло полминуты, унесся в сказочный мир мечтаний, куда, как известно, попасть могут только дети.
Не сразу он услышал чье-то кряхтение за спиной.
– Бог мой! – воскликнул кряхтила, и лишь тогда Инуяша с писком отскочил в сторону.
Крохотный одноглазый старичок, одетый по-монашески, поднимал оброненный Инуяшей рисунок. Он прищурился, приблизил портрет к своему глазищу, затем отвел на вытянутые руки, для порядка пошамкал. И сказанное им поражало ничуть не меньше, чем его одинокий глаз.
– Клянусь всеми напуганными мной селянами, это Сещёмару-сама!

4

Говорят, если путнику придется идти по дорожной обочине, у него есть все шансы наткнуться на обитающего там демонёнка, и встреча эта сулит беду, хотя никто и никогда не смог бы ответить – какую. Впрочем, разве можно ожидать что-то, кроме беды, от встречи с маленьким одноглазым монашком? Решительно ничего.
Новый Инуяшин знакомый довольно почесывал бороду, разглядывая портрет, будто на выставке. Его единственный глаз больше не смотрел в сторону мальчика, и мальчик, попривыкнув, спросил:
– Вы… назвали какое-то имя?
– А? – оторвался от созерцания тот. Страшный глаз снова вперился в Инуяшу. – Что ты говоришь, малец?
– Вы сказали, это чей-то портрет… – потухшим голосом повторил тот.
– Так-то я и сказал, верно. А что? – и он, так и оставив Инуяшин вопрос без ответа, подошел поближе, протяжно хмыкнул и принялся осматривать физиономию Инуяши с такой же доскональностью, с какой недавно осматривал портрет.
– Ба! – заключил под конец этой процедуры он. – Да ты, никак, сын Ину-но-Тайсё?
– …Кого? – пискнул Инуяша.
– Да ты, мальчик, вообще ни сном ни духом?
– О чем?..
– О том, что ты – сын демона? Ныне мертвого. И брат другого демона – живого, – одноглазый монашек откашлялся и с почтением произнес: – Сына Ину-но-Тайсё, хозяина Западных Земель, насколько я знаю. Сещёмару-сама его имя. Слышишь, мальчик? Да ты вообще слушаешь меня?..
Инуяша смотрел на него широко распахнутыми глазами. Где же обещанные беды? Где невзгоды, сулимые этой встречей? А может, для демона – хоть и наполовину – беда обернется счастьем?
Инуяша мчался в замок, окрыленный радостной вестью.

Он есть.

Он существует.

Он где-то ходит. Дышит. Говорит.

Он, самый сильный, хозяин Запада…

И когда он придет, ни один деревенский задира, ни один деревенский пьяница – ни один! – не скажет ему: «Уходи!».
Инуяша мчался в замок, но замок встретил его закрытыми дверями.
– Пустите! Вы чего?! Мне надо к маме! – загрохотал маленький голос у ворот.
Ленивые привратники встретили его почти полной глухотой и слепотой.
– Ну чего ты растявкался? Не велено.
– Но моя мама!..
– Не велено!
– Да что ты все заладил!..
– Заткнись, щенок!
Рядом с босой Инуяшиной ногой грозно воткнулось копье, и он отступил, враз онемев от этого удара, точно тот пришелся ему прямо в горло. Он, наверное, выглядел совсем жалко, потому что прежде взбешенный стражник вдруг, скупо вздохнув, проговорил:
– Слушай, мелкий… Говорю тебе, нам не велено. Иди отсюда, по-хорошему говорю.
Инуяша испуганно поглядел на привратника. Тяжело и нехотя дались ему эти слова. Он, наверное, редко говорил по-хорошему.
– А моя мама?..
– Дык ее еще позавчера свалила гнилая горячка*. Господин велел тебя не пускать, как только она захирела.
– Позавчера? – обомлел Инуяша. – Что ты врешь! Я был с ней вчера! Она была здорова вчера!
Привратник странно взглянул на него, а затем со всей силы ткнул тупым концом копья в грудь. Кувыркнувшись, мелькнули ворота, и перед глазами встало пасмурное небо. Оно было ясным, вспомнил Инуяша. Ровно пять минут назад – было ясным. Точно до разговора с одноглазым демонёнком.
– Ты шутишь, парень? – послышался приглушенный голос привратника. – Тебя не было пять дней.

«Госпожа искала тебя».

* * *

Так и отдала она богу душу – прекраснейшая из женщин, что я видывал, жена почтенного Ину-но-Тайсё. А сын ее остался один-одинешенек на всем белом свете. Жил он, слышал я, поначалу в той же деревне, да разве ж прожить полукровке рядом с людьми? Прогнали его в лес, ну а там – сами знаете. Где поближе к селам – люди ходят, где поглубже в чащу – наша братия. И ни те, ни другие – ему не товарищи. Черт знает, как он выжил да чем кормился тогда, но одно мне известно точно. Шел он от деревни той прямо на запад. Никуда не сворачивал и шага не замедлял. А если идешь так долго и упрямо – куда-нибудь ты придешь непременно. Так оно и вышло – дошел Инуяша до западных земель спустя шесть лун. А ветер слухи исправно носит… И наслышались демоны про полукровку, что ищет брата своего – Сещёмару. И будто бы этот брат его ждет…»

tbc

_______________________________________________

* Вагами (васи) – традиционная японская бумага.
** Гнилая горячка – уст. тиф.
________________________________________________________________




В фиках по недавнему аниме-сериалу "Free!", естественно, пострадал главный герой, чьи странности согласно моему дефектологическому вероисповеданию объясняются довольно просто...

Дождь, ванна и мёртвый пёс
Драма, PG-13, джен-преслеш
Хару, Рин
Каждый день, ровно четверть суток, Хару должен проводить в одиночестве и у него на это весьма внушительная причина.

2 500 сл.

Это случилось ещё в те времена, когда их старый бассейн был полон воды и довольной детворы, тренер был тренером, а совсем не курьером из пиццерии. Хару тогда учился в младшей школе, любил только воду и никогда бы не подумал, что однажды поплывет в эстафете с Макото, Нагисой и Рином. Дожди в том году шли редко и скудно, но иногда всё-таки шли…
– Эй! – его голос ворвался в окно вместе с шумом ливня, и Хару, вздрогнув, подумал, что вот он – конец. Рин, вечно таскающийся за ним в школе со своей навязчивой эстафетной идеей, явился к нему домой.
Это, определенно, был его голос.
– Эй! – закричали снова. – Ну где ты?!
Хару не нравился голос Рина. Всегда резкий, взрывной и такой непохожий на мерный шум воды, который ты слышишь, слушая дождь, – или плывешь, плавно роняя гребки в воду.
– Ну, выходи ко мне! – заорал Рин на улице снова, и Хару сдался.
Наверное, надо и вправду выйти. Выйти и сказать – уже в который раз – нет, Рин, я плаваю только вольным стилем, и потому, Рин…
– Хаунд, ну выходи… – грустно попросили на улице, и дождь ударил сильнее.

* * *

Чужая беда примечательно тем, что сближает сильнее чужой удачи.

Хару держал зонт над промокшим насквозь Рином и слушал его сбивчивый рассказ. Он был очень прост – настолько, что без труда бы взял первое место в номинации «самый тривиальный случай в любом городе, в любой стране, в любое время». Большой доберман Хаунд жил с Рином и Го почти три года. Он был добрым, чудесным – вероятно, как любой доберман, названный в честь собаки Баскервилей* – но теперь он сбежал. Мать так и сказала – сбежал, когда Рин с Го были в школьной поездке. И хотя Рин не мог вразумительно ответить на такие животрепещущие вопросы как «почему мама не искала пса сама?» или «куда пес мог деться в их маленьком городке?», в одном Рин был уверен на все сто: если искать – всё найдется.
– …Так что я пойду, – оптимистично закончил он, прежде чем в сгустившемся небе над их головами прогрохотал гром. – Все равно пойду, – повторил зачем-то.
Хару окинул гостя коротким взглядом. Вид Рин имел, мягко говоря, не прогулочный. Задержав взгляд на его посиневших губах, упрямо сжатых в тонкую нить, Хару неуверенно попрощался:
– Иди… Зонтик возьмёшь?
– Давай, – Рин принял зонт с ещё меньшей уверенностью. Он замёрз и устал. Но признаться в этом было совестно – то ли перед потерянным псом, то ли перед выслушавшим его Хару. – Спасибо, ага. Я пойду тогда…
Столб ливня скоро укутал его удаляющийся силуэт. Хару с полминуты глядел Рину вслед, думая о всяких мелочах вроде незакрытого окна в своей комнате. «Теперь всё зальёт, – отстраненно подумал Хару. – Всё-всё зальёт». А потом он закричал в не стихающий ливень:
– Рин!
И зачем-то бросился следом.

Детство – пора, когда не стыдно поступать искренне.

* * *

Когда пар, поднимающий от воды, защекотал лицо, Хару стало совсем тоскливо. Он мог делить раздевалку с кучей других ребят, слушать, пропуская мимо ушей, их бесконечные разговоры, полдня просиживать в школе вместе с Нагисой и Макото, зваться их другом и называть их своими друзьями, но горькая правда заключалась в том, что остальную половину дня Хару просто обязан был прожить в одиночестве. Без Нагисы и Макото, без веселых криков в раздевалке, без учителей, без приставаний семьи – один. А теперь он провёл эти полдня, скитаясь с Рином под проливным дождём, и это нагоняло какую-то непонятную тревогу. Когда-то давно, ещё в детском саду, мать водила Хару к строгой женщине в белом халате. Женщина долго показывала Хару всякие однотипные картинки и задавала разные скучные вопросы, а потом сказала, что он имеет полное право на эти полдня тишины. И ещё пару слов – маме. Он их не запомнил.
Хару мотнул головой, чтобы согнать тревогу. Рин пришел к нему в первый раз. Один-единственный раз. С бедой. И раздражаться на него было по меньшей мере невежливо. Вздохнув, Хару пошел на следующий героический шаг, и первым предложил ванну гостю. Вернее, он только и успел позвать: «Рин!», – как Рин незамедлительно вырос за его плечом.
– Что? А! Спасибо, а то я замерз, – и улыбнулся.
Он выглядел неоправданно бодрым. Они вернулись к Хару четвертью часа раньше, так и не найдя потерянного пса – продрогшие и усталые. Хару плохо чувствовал настроения других и глядел на эту неуместную улыбку едва ли не с подозрением. Между тем Рин разделся, спешно побросав одежду на банный коврик, и с всплеском уселся в воду.
– Что? – не понял Хару, когда Рин вопросительно уставился на него.
«Да, надо же выйти…» – запоздало напомнило чувство приличия, но прежде чем Хару развернулся к двери, в глаза бросилась одна примечательная деталь…
Рин сидел, занимая ровно половину ванны.
– Ты залезаешь? – спросил он.
Хару безмолвно уставился на припасенный ему уголок. Он не любил многолюдные сборища, но мог терпеть их. А вот такую близость – он бы стерпел? Пар, ставший тусклее, поднимался к потолку. Вода слабо волновалась от ёрзаний Рина. А вместе они вопрошали – «Ну давай, чего ждешь?»
Хару всё-таки очень любил воду…
– Залезаю, – коротко бросил он, стягивая через голову футболку.
Рин встретил его все той же улыбкой и таким же, как она, неуместным вопросом:
– А где твои родители?
– Мама на работе.
– А папа?
– Не знаю.

* * *

Однажды, ещё в детском саду, когда девочка из группы, играясь, обняла его, Хару ответил ударом и страшным криком. Ему тогда показалось, что её объятья – железные тиски, которые непременно раздавят его, продержись он в них еще хоть секунду. С той поры утекло много лет, и больше Хару не помнил за собой ни единого удара, но одно не изменилось совершенно – чужие касания были всё теми же тисками. Одежда защищала от них. Но сейчас на нём не было никакой одежды.
Рин молча сидел рядом, и его плечо крепко прижималось к плечу Хару. Вода была всё ещё горяча, но единственный жар, который чувствовал Хару, исходил только от этого плеча. А ещё Рин был жутко дерганым – это Хару теперь понял на собственной шкуре. Брык, шурх – это Рин пересаживается подобнее. Хлоп, стук – это он шебуршит под водой ногами. И снова касание. Ещё одно, случайное. Оно обожгло так же сильно, а Рин мимолетно бросил: «Извини».
Они сидели, каждый погруженный в свои мысли, и лишь под конец Рин стал разговорчив, как обычно.
– Хорошо, да, в ванну после дождя?
– Угу.
– Без неё я бы простыл…
– Угу.
– Я надеюсь, Го не бегала под дождём, как мы…
– Угу.
– Это моя сестра. Го. Младшая.
– Понятно.
– Хару, слушай…
Хару резко встал.
– Я – всё. Буду на кухне.
Наверное, даже слишком резко – и встал, и выплюнул эти слова. Рин провожал его виноватым взглядом, и Хару слабо кольнула досада. Невежливо, неприлично, неучтиво – это же гость. Его второй после Макото гость.
Но когда же этот гость уже уйдёт?..

Гость решил – не сегодня.

* * *

– Где у тебя телефон? Он у тебя вообще есть?
Вопрос оторвал Хару от грязных плошек и развернул носом прямо к Рину. Было около восьми вечера: ужин Хару, который в те времена ещё не сводился к зажаренной скумбрии, потому что его готовила мать, был честно разделен на двоих и съеден в скорбном молчании. Рин, похоже, не торопился домой и в упор не видел недовольные взгляды хозяина. Или взгляды эти у Хару выходили никудышные? Как знать. Впрочем, теперь, с вопросом про телефон, надежда возрождалась. Без сомнения, Рин хотел сообщить матери о том, что он в гостях, а она, разумеется, ответила бы ему: «Живо домой! Ты знаешь, который час?!» – а он бы тогда сказал виновато, – «Извини, иду…» – и ушел бы.
Прокрутив в голове сей немудрёный диалог, Хару обрадовался, воспарил духом и, отправив Рина к телефону, что стоял в коридоре, вернулся к мытью посуды. Только воду приглушил, чтобы ничего не прослушать.
Услышанное, правда, было далеко от его фантазий.
– Привет… Да, да. Я в гостях. Знаю… Да, да. Нет, нет. Не хочу.
«Что за глупости?..» – успел подумать Хару, прежде чем из коридора донеслось:
– Можно мне остаться? Они не против.
Что-что-что?! Тарелка со звоном упала в мыльную воду. Нет, осадил себя Хару, подожди.
– Ну, тогда я останусь, ладно?.. Нет, его мама не может подойти. Она дома, просто… Ну, хорошо. Перезвонит. Пока. Да, всё нормально…
Трубка, звякнув, легла на рычаг. Разговор Рина с матерью подошел к концу, и Хару, обескураженный таким лихим поворотом, едва ли заметил, каким тусклым был голос его гостя. Рин показался в дверях – на лице играла улыбка, – и снова соврал. На этот раз – ему:
– Мама предложила мне остаться у тебя, если я захочу.
Хару моргнул. Только что он слышал нечто иное.
– Ну, и если ты не против. А ты же не против, да?
– А… ничего? Моя мама сегодня не вернётся. Она работает сутки, мы будем одни.
– Супер!
– Ты не боишься?
– Ты шутишь, Хару? – Рин закружился в радостном танце и попытался закружить его. – Это же офигеть, как весело! Мы можем играть всю ночь!
– Или спать, – сухо вставил Хару.
Рин остановился. Поглядел на него и с заминкой кивнул.
– Или спать, – в глазах у него проскользнуло что-то тусклое, непривычное. – Это тоже неплохо.

* * *

Самым прекрасным в воде была ее потрясающая ритмичность. Шумы, всплески, потоки и капли дождя – все это могло показаться хаотичным лишь глухому уху. Но Хару слышал, какой она была на самом деле. Чувствовал. Знал. Капли дождя падали с четко выдержанным интервалом, приливы и отливы в море приходили лишь в отведенное им время, а вода в бассейне и вовсе напоминала солдата. Не плескалась, как ей вздумается – двигалась точно вослед гребкам пловца.
А еще – вода была тихой.
В ней Хару никогда не слышал чужих голосов…
Полночь пробила где-то с четверть часа назад, и дождь за окном давно стих. Они лежали в комнате Хару, хотя последний отдал бы всё, чтобы Рин остался ночевать в столовой на первом этаже. Слышалось легкое сопение гостя – он уже уснул. А вот к Хару сон не шёл, хоть убей. Чужое присутствие раздражало и вселяло странную тревогу. Как будто из того угла, где лежал Рин, тянулась невидимая проволока и колола Хару в бок, не давая забыть о госте ни на минуту. Снова вспомнились его походы к строгой тёте. «Покажи мне улыбающегося мальчика», – просила она, тыкая Хару в нос две фотографии с мутными пятнами вместо лиц.
Он никогда не мог понять, где улыбается мальчик. И она долго объясняла ему – вот, смотри, здесь он улыбается…
…А здесь плачет.
«Ты не понимаешь, в чем разница, Хару?»
Он и вправду не понимал. Не понимал, почему маме непременно нужно его обнять, и почему его просят обнять вон ту девочку, которая очень хочет с ним подружиться. И почему люди плачут, и как они любят, и что нужно чувствовать, если любят тебя или плачут рядом с тобой.
Но, по счастью, его научили, что нужно говорить…
– Не плачь, Рин. Всё будет хорошо.
Он уже с минуту слышал его сдавленные хныканья.
Рин молчал. Но хныканья прекратились.
– Всё будет нормально, – повторил на всякий случай Хару и, боясь, что вновь ошибётся, осторожно спросил. – Ты же из-за собаки плачешь?
– Я не плачу! – возмутились из другого конца комнаты. – Я никогда не плачу! И вообще я спал.
– А, ясно. Извини, что разбудил.
Он спал. Здорово. Хару снова ошибся.
Тишина поглотила всю комнату и нависла над ними холодной синей тьмой. Хару перевернулся на бок и отсчитал полминуты в такт с настенными часами, как вдруг Рин окликнул его и попросил прощения.
– Я знаю, что надоел тебе. Просто я не хочу домой… К ней…
«К кому?» – спросил про себя Хару.
«И зачем ты снова рассказываешь мне что-то?!»
– Я не хочу жить с ней после того, что она сделала с Хаундом… – всхлипнул Рин. Потом спешно пожаловался на насморк.
Хару молчал, пытаясь вникнуть в сакральный смысл фразы.
– Разве она виновата в том, что пёс сбежал?..
Тётя в белом халате учила, что с грустными людьми молчать некрасиво.
– Ты шутишь?..
– Что? Нет!..
Хару не врал. Он даже не понимал чужие шутки.
– Никуда он не сбежал… Это она его унесла и усыпила. Понимаешь? Отнесла и убила!.. А я любил его! Он каждый день встречал меня из школы! Он бегал со мной по утрам! А если я плакал, он облизывал мне щёки, и клал лапы на плечи, он всё-всё понимал! Ну и что, что он лаял по ночам?.. Ну и что, если даже в дверь скрёбся?! Подумаешь, обшивка!.. Тупая обшивка… Никому не нужная, дурацкая!.. обшивка!..
Он говорил и говорил. А Хару с удивлением смотрел в темноту, что прятала мокрое солёное лицо Рина. Сейчас рядом с ним лежал человек, который любил своего мёртвого пса больше, чем Хару любил свою мать. Он плакал, а Хару не мог проронить ни слезинки. Интересно, каково это, подумалось вдруг. Наверное, жутко неудобно – любить кого-то. Наверное, это почти как тиски, что чувствует Хару вместо объятий…
Решение пришло следом за этой мыслью. Откинув одеяло, Хару встал и ровным шагом направился к сотрясающемуся в беззвучных рыданиях Рину. Был ли тот удивлен? Наверное. Он вздрогнул, словно его окатили ушатом холодной воды, когда Хару, отогнув край одеяла, скользнул внутрь. Сомкнулись вокруг плеч Рина его руки, и теперь всё было, по крайней мере, честно – Рин в тисках, и Хару тоже в тисках.
Каждый в своих.
Рин упёрся руками в его грудь, совсем слабо, а затем обмяк и обнял в ответ. Его слёзы холодили шею Хару, а волосы лезли в глаза. Минуты через полторы стала душно, и Хару начал утопать в своей обыденной тревоге, непонятной ни ему, ни даже тётям в строгих белых халатах. И всё-таки он не отпустил Рина в ту ночь.
Потому что это было правильно.
Потому что этого от него и ждали.
А ещё…

«Я любил его!»

Любил.

Лю-бил.

Хару закрыл глаза и мысленно повторил это слово, старательно пробуя на вкус. Он слышал его много раз от матери, но никогда прежде не думал, что слово может стать другим, если его произнесёт другой человек. Особенным, неповторимым. Таким, как будто у Рина забрали все остальные слова и оставили только это. Укор, обида, признание, даже прощание – в нём было всё.
За окном уже принялась заря, когда Хару наконец-то заснул. Тиски уже не сжимали так сильно. И в утреннем холоде рядом с Рином было совсем не душно.

Скорее – тепло…

_____________________________________

*Хаунд – кличка от англ. «hound» (гончая собака), употребленного в названии романа «The Hound of the Baskervilles».


Послесловие от автора или «Что не так с Хару?»

Даже далёкому от этой темы читателю очевидно, что Хару в этом фике не просто необщительный и замкнутый – с ним явно что-то не то. Я приписал все его каноничные странности расстройству аутистического спектра. Эта группа психического дизонтогенеза включает целый ряд нарушений разной степени выраженности. У Хару – одно из легких, в противовес классическому синдрому Аспергера, к примеру (думаю, многие его знают по фильму «Человек дождя»). Именно слабость симптомов аутизма помогает Хару «терпеть» окружающих, а с возрастом (не без помощи «тёть») – еще и понимать их чувства, и даже самому что-то чувствовать по отношению к ним. Но на момент описываемых событий мы видим перед собой десятилетнего мальчика, для которого любые эмоции – пустой звук. Он пытается понять их умом и жалеет своего гостя тоже умом, а не сердцем, но всё-таки Рину, который даже не подозревает об аутизме Хару, удается до него достучаться.

Чтобы не создавать иллюзий, замечу, что описанное невозможно в действительности, с реальными аутистами, которые часто имеют еще и задержку психического развития или интеллектуальную недостаточность.

Но давайте помечтаем.

________________________________________________________________



Правильный способ измерить температуру
Юмор, PG
Рин/Хару, намек на Макото/Хару
Окружающая действительность глазами Харуки Нанасэ.

700 сл.

С самого детства Рин был слегка со странностями. Правда. Хару всегда подозревал, но только теперь, когда после продолжительной ссоры и непродолжительных соревнований их команда воссоединилась, он осознал это в полной мере.
Рин. Был. Странным.
Непонятным.
Чудаковатым.
И доказательства тому у Хару имелись просто неоспоримые. Начнем с того, что простейшие заявления могли вводить Рина в состояние глубокой прострации. А то и вовсе вызывать неадекватную реакцию. Например…
– Ты хоть понимаешь, что говоришь?!!
Да, вот такую.
Хару с сожалением взглянул на своего чудика-друга. Вне сомнений, Рин был патологически нервным. Возможно, даже состоял где-нибудь на учете. Как бы там ни было, Хару хладнокровно повторил:
– Я говорю, что температуру так не измеряют. Это неправильно.
– Ты!..
Рин наведался к нему в гости получасом раньше – занести конспекты и оказать посильную поддержку приболевшему товарищу. С тех пор, как Рин перевелся к ним в школу, его конспекты и впрямь были лучшим вариантом для любого прогульщика. Наверное, то была отличительная черта всех странных людей.
– Я говорю, неправильно, – терпеливо повторил Хару.
– Что ты все заладил!
– Когда ты измеряешь температуру, ты должен прикладывать к моему лбу не руку, а губы.
Рин вздрогнул и уставился на больного как ошпаренный кот. Еще одна монетка упала в копилку под названием «Странности Рина». Нормальные люди так себя не ведут. Хару вспомнил, как измеряла его температуру мама, папа, даже приехавшая погостить тетя – никого из них не удивлял этот старый проверенный метод.
Между тем Рин поинтересовался, не сошел ли Хару с ума.
– Почему ты так думаешь?
– Ты хочешь, чтобы я! Я! Дотронулся губами до твоего лба. Ты издеваешься?
А вот и комплексы подоспели. Рину кажется, что над ним все издеваются. Всегда казалось.
– Ничего подобного. Просто только губами можно измерить температуру правильно.
– Да почему, блин?!
Рин как-то устрашающе покраснел, и Хару задался вопросом, здоров ли он сам.
– Потому что, – пояснил Хару, – кожа на руке имеет более низкую температуру, чем наш организм. А губы как часть слизистой – нет. Так что если ты будешь измерять температуру рукой, тебе в любом случае покажется, что она повышена.
Все было очень логично, но, несмотря на это, в спальне воцарилась совсем нелогичная тишина. Рот Рина почему-то никак не хотел закрываться, а глаза смотрели на Хару с немым вопросом.
– Это ты где вычитал? – спросил наконец он.
– Мама в детстве рассказала.
– И… ты запомнил?
– Разумеется.
– Прямо вот в этой формулировке?..
– А что не так с этой формулировкой?
Рин открыл было рот, но оттуда не вылетело ни звука. Обождав с полминуты, Хару спросил:
– Ну, так что, измеришь?
– Что?..
– Температуру мне измеришь?
– А. Ну… ладно, – донеслось растерянное согласие. И тут Рин снова выдал какую-то странность: – Только ты никому не говори. Хорошо?
– Хорошо, – покорно согласился Хару.
Даже если бы он потратил на раздумья пару ночей, он все равно бы не понял, для чего понадобилась эта секретность. Наверное, странных людей не понять простой логикой…
Тем временем Рин неуверенно пересел поближе. Потом еще. И еще чуть-чуть. Щеки у него порозовели, взгляд заползал по одеялу и наконец остановился на какой-то невидимой глазу Хару точке. Да уж, Рин точно был странный. Собравшись с духом, он быстро-быстро прилип губами ко лбу Харуки. Затем также быстро отлип. Отвернулся. Уставился в какую-то новую точку и потрогал пальцами свои губы. Взгляд у него был растерянный и напуганный. Хару даже проникся жалостью:
– Не бойся, я уже не заразный.
Рин посмотрел на него так, словно не понимал, к чему он.
– Итак, твой вывод?
– А?..
– Какая у меня температура?
Взгляд Рина обратился вовнутрь. Похоже, температура Хару была последним, на что он обратил внимание.
– Ясно, – вздохнул больной. Ну, ничего не поделаешь. – Тогда принеси, пожалуйста, градусник. Измерю так.
В комнате снова захозяйничала тишина. В этот раз – неумолимо зловещая. Лицо Рина претерпело ряд изменений, в ходе чего из глуповато-растерянного превратилось в возмущенно-разгневанное.
– У тебя есть градусник? – медленно проговорил он.
Хару кивнул:
– Конечно. Только с помощью градусника можно узнать точную температуру. Даже очень чувствительные губы не дадут такого же результата.
В глазах Рина мелькнула маленькая молния.
– Это тебе… мама сказала?
Хару покачал головой.
– Нет.
– Нет?..
– Папа.
В следующую секунду над ним выросла устрашающая тень и почти ласково уточнила:
– Значит, градусник. М-да?

* * *

Всё-таки Рин был странным. Очень-очень странным. А иногда – еще и буйным.
С облегчением чувствуя, как компресс холодит его подбитый глаз, Харука вновь попросил:
– Ты не измеришь мне температуру?
Пришедший на замену Макото коротко кивнул. Секунда – и пациент уже чувствовал его губы на своем лбу.
Вот нормальный человек, отметил Харука и закрыл уцелевший глаз.

«Только… зачем он схватил мою руку? Проверяет пульс?..»

@темы: закончен, чёрный юмор, юмор, Сещёмару, фанфики, Инуяша, в процессе, Изаёй, джен, Free!, Мацуока Рин, Нанасэ Харука, драма, G, PG-13, Мироку, Inuyasha

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

GJG (додзинси)

Понедельник день тяжелый. В последние часы этого тяжелого дня поздравляем Гокудеру с днем рождения.

Название: GJG Автор: CHEOX Пейринг: Гокудера/Цуна Рейтинг: NC-17 (R-18) Размер: 38 стр. Перевод с английского и редактирование: Lkv Аннотация: о том, как Хаято однажды превратился в Хаяко. И все равно остался сверху, засранец. Предупреждения: кроссдрессинг Источник: Lady Phantomhive Scanlations cкачать | читать

Вопрос: ?

1. Спасибо!		33	(100%)
Всего:		33

@темы: Цуна, переводы, warning, додзинси [doujinshi, NC-17, Гокудера, Reborn