Бойтесь своих желаний. Они могут исполниться…(с)
Давным-давно в моем e-мэйле появились несколько писем, авторы которых как бы между делом (восхвалениями) пожелали высказать свои желания.
Первый автор пожелал: «бесит Кан. Достал уже рулить Учихой. Пусть в следующей главе все вернется в свое русло, и Саске ему отомстит». Второй автор поинтересовался: «Почему Вы по одному фендому в основном пишите?» , - и захотел, - «…чего-нибудь по Хаусу М.Д.». Третий автор очень долго брызгал слюной, плакался мне в жилетку и лишь под конец письма признался, что его: «…достали косплееры, непохожие на персонажей! достали жирные сакуры и наруты с грудями. И бесит, что главного героя косплеют такие гоблины! Ну за что?»
Я долго медитировал над этими тремя письмами и, поскольку все мало-мальски состоявшиеся говнофикеры хотя бы один фик в своей жизни написали по читательскому наказу, я понял, что и мне нельзя отрываться от традиции своих собратьев, и тоже написал несколько небольших опусов по заявкам. Без логичного сюжета, связанного повествования и покровительства музы… Но зато – по заявкам! Наконец-то я стал настоящим говнофикером!
Воспаленный бред в трех актах:
1. О том, как Саске Кану отомстил.
2. О том, как доктор Хаус в Конохе прославился.
3. О том, как Наруто о косплее узнал.
1. О том, как Саске Кану отомстил
Примечание: Кан – оригинальный персонаж из «Великой иллюзии». Если коротко: как бы неофициальный наставник Саске на время его как бы обучения запретной технике, которая как бы поможет ему спасти Наруто.
(История о божественной мастурбации, оружии массового поражения и носке для интимных мест)
* * *
- Саске! – Наруто, подскочив при виде друга, бросился к ржавым прутьям решетки. – Что ты тут делаешь?
Учиха Саске, очаровательно улыбнувшись и отбросив тяжелые складки красного плаща древнегреческих образцов, двинулся к нему. В руках позвякивала связка ключей.
- А что же Мадара? – Все еще испуганный и от того чудесно милый, спросил Наруто, глядя на Саске как на Бога.
- Скончался от легкого испуга. – Было ему ответом.
Счастливо улыбнувшись, пленник мадаровской тюрьмы, ведомый надежной рукою Учихи, переступил порог своей темницы.
- Саске… - Окликнул он.
- Да?
- Посмотри на меня.
Учиха выполнил предписание.
В голубых, чистых и глубоких как два озера глазах друга светилась благодарность. И любовь. Не медля, Наруто сжал руку Саске в своей. Вновь улыбнулся. И осторожно, словно боясь вспугнуть мечту, потянулся к губам Учихи.
- Спасибо, - произнес он, когда расстояние между ними сократилось до миллиметра (автор замерил), и Саске закрыл глаза, предвкушая сладкую плату за спасение.
Однако поцелуя не последовало. Зато откуда-то с небес на Учиху обрушился целый каскад воды.
И он проснулся…
- Прости, ты так сладко спал, что… ну ты понял. – Поприветствовал его в реальном мире знакомый и с некоторых пор (со знакомства) весьма раздражающий голос.
- Черт, Кан… - Саске открыл глаза. – Хоть один раз в жизни ты можешь меня разбудить чисто по-человечески?
- Хорошо, завтра оболью чистой водой.
Саске насторожился.
- А только что чем облил?
- Помоями… - ответили ему без единой нотки раскаяния в голосе.
- Кан!..
Кан рассмеялся.
- Закройся, я пошутил. Помои бы так не пахли.
Саске принюхался. Пахло саке…
- Идиот. – Охарактеризовал он учителя и направился было в душ, смыть с себя идиотизм Кана, как вдруг…
Понял, что не может встать.
Фигурально выражаясь.
- Ты встаешь? – Поинтересовался Кан, выжимая саке из простыни Учихи себе во флягу.
- Да, сейчас. – Как можно спокойнее отозвался Саске и остался сидеть, изо всех сил сжимая в руках одеяло.
«Как такое могло случиться? Это реакция на сон? Реакция на Наруто?!»
Саске резко побледнел, затем так же резко покраснел, чем навлек на себя нездоровый интерес Кана.
- Что случилось? – Опытным взглядом окинув небольшую возвышенность на одеяле, находящуюся предположительно в области приращения саскиных ног к тазу, мудрый мастер гендзюцу и просто извращенный человек понял все. – Резкое взросление?
Саске покраснел сильнее, однако постарался подобрать достойный ответ.
- Иди нахрен…
(Трудно сохранить чувство собственного достоинства, когда тебя застали с ночной эрекцией, это автор вам авторитетно заявляет).
Заметив сильное покраснение кожных покровов физиономии ученика, Кан проникся практически искренним состраданием к последнему и попытался поступить по-отцовски:
- Да не стесняйся ты как красна девственница! Это ж все в порядке вещей, знаешь ли. Особенно в твоем возрасте. Поверь. Это я тебе как психолог говорю.
Саске со скептицизмом посмотрел на «психолога». Но сомнения мучили все сильнее, и он решился на отчаянный шаг – на консультацию.
- А… нормально, что такая реакция появляется на то, что по идее не должно вызывать…такого вот. – Он обреченно уставился на возвышенность. Казалось, та стала еще больше.
- На что это «на то»? – Насторожился учитель.
- Ну, на что-нибудь эдакое. – Саске неоднозначно повертел в воздухе рукою.
- Что тебе снилось? – Определенно, Кан вел себя по-отцовски. Прямо как банный лист в жопе.
- Девушка.
- Значит, парень…
В попытке послать Кана куда-нибудь подальше хрена, Саске едва не подавился собственным языком.
А Кан, тем временем, попал пальцем в небо:
- Думаю, это Наруто…
(Или он и вправду был психологом).
Саске побледнел.
(Да, он был психологом).
Даже в ледяном душе пылая от стыда, Саске с ужасом смотрел на свою «проблему». Проблема была огромна (и вы только что на примере познакомились с литературным тропом – гиперболой!). Проблема была нерешаема (с точки зрения морали). И вполне себе приятна (вообще).
Некоторое время Саске поразмышлял о трагичности своего положения, а затем, придя к справедливому выводу об отсутствии у себя выбора, героически поднял правую руку. «Господи, помоги!..» - И героически ею зашуровал.
Достоверно неизвестно, помогал ли ему Бог, однако завершился процесс весьма скоро. Сбросив груз с души (и излив кое-что из одного органа тела), Саске приободрился, повеселел, великодушно простил Кана и даже почти убедил себя в том, что он не гей. Последнее было, конечно, делом трудоемким, так как предаваясь плотским утехам со своей рукой, он думал исключительно о Наруто. Но к счастью, никто – ни рука, ни Наруто - об этом не знал.
Постояв под холодными струями еще минут десять, Саске пришел к мысли о том, что - во-первых - он замерз, и - во-вторых – несмотря на тонкие гостиничные стены, никого не слышно. Мысль зародила в нем дохлое, но довольно сильно тревожащее душу сомнение и, ссылаясь на холод, Учиха вылез из душа, чтобы проверить, не забрали ли Кана на его историческую родину (в дурдом).
Однако стоило лишь Саске отодвинуть тяжелую душевую штору, как сомнение это сгинуло в небытие: дверь в ванную была приоткрыта.
«Извращенец! Он заходил сюда, когда я был в душе?!» - Возмутился человек, немногим раньше мастурбирующий на лик своего бывшего друга. Мысленно ругнувшись, Саске потянулся к висящему на крючке накрахмаленному «вафельному» полотенцу. И тут неожиданно (а может быть, даже и внезапно) ему на плечо легла чья-то рука…
- Кан! – Издал боевой клич Учиха и повернулся к предполагаемому Кану передом, а к полотенцу задом. Он уже давно замечал за учителем странные и все как одна противоестественные наклонности и берег свою филейную часть как зеницу ока.
Но никакого Кана пред ним не оказалось. Перед ним стоял обнаженный, эротично закусивший нижнюю губу Узумаки Наруто.
- Саске… - Прошептал он, протягивая к другу руку и нежно пропуская меж пальцев мокрые локоны Учихи.
Саске издал какой-то невнятный звук.
Ответом ему послужила очаровательно-невинная улыбка, и ладонь Узумаки переместилась на учиховскую скулу.
Горе-мститель вздрогнул и, чувствуя при всем этом, как вновь восстает из мертвых его детозачаточный орган, а из носа струится тонкой компрометирующей струей алая кровь, пошатнулся, отступил, оступился и, элегантно взмахнув руками, ударился головой об стенку. Но прежде чем мир, разукрашенный наркотически психоделическими цветами, померк перед его глазами, Саске успел услышать заливистый хохот Кана.
Первым, что он услышал, очнувшись, надо заметить, тоже был его хохот…
* * *
- Саске, передай соль.
- …пусть ее передает тебе твое больное воображение.
- Саске. Я думал, ты победил свою темную мстительную сторону.
- Победил. Поэтому я не убью тебя, а просто сделаю это!.. – С явным удовольствием мститель высыпал в чай Кана всю солонку.
Кан тяжело вздохнул, невнятно пробормотал что-то про детей с отклонениями в поведении и приподнял жидкость над чашкой, а затем высыпал из последней всю соль на рис Учихи (один из наиболее распространенных педагогических методов).
- Я тоже так умею. – Перешел к блефу Саске.
- Нет… Ты этому только в четвертой главе научишься*.
Саске нахмурился и аккуратно очистил рис.
В остальном доели без происшествий.
* * *
- Вот, возьмите, - работница, изо всех сил стараясь не краснеть и от того краснея еще больше, протянула Саске их с Каном постиранную одежду.
- Благодарю. – Ответил тот, с непониманием разглядывая ее смущенную физиономию.
И нет, уважаемый читатель, девушка краснела вовсе не потому, что Саске, сдавший всю одежду в стирку, стоял сейчас перед ней голым. У Саске было два комплекта одежды (чего не скажешь о Кане): он был готов к чему угодно.
Но только не к следующему разговору…
- Скажите, а… - работница слегка замялась, - а тот блондин, что уходил от Вас сегодня утром, он вообще в этой деревне живет?
Саске не сразу ее понял, однако, будучи гением, быстро проанализировал сей вопрос и облегченно вздохнул. Определенно, это было утреннее обострение шизофрении Кана, но от Кана, да еще и в состоянии утреннего обострения, он ожидал более гнусной подставы.
- Не в этой. – Ответил Учиха, а затем, поглядев на девушку, улыбнулся. – Что, понравился?
Девушка виновато засмеялась.
- Да я не себе присматриваю. Я брату.
Дружелюбная улыбка постояльца на ее глазах претерпела чудесное превращение в кровожадный оскал.
- Брату?
- Ну да, - менее уверенно продолжила она, - брату. Он у меня как Вы. И тоже блондинов любит.
Должно быть, у Саске со злости непреднамеренно активировался шаринган, так как в следующую же секунду девушка, испугавшись чего-то для него недоступного, торопливо заговорила:
- …извините, я не имела права лезть. Просто поинтересовалась… ну ради брата. Я очень-очень извиняюсь. Я не осуж…
Саске прервал ее на середине инсинуаций.
- Это блондин тебе сказал?
Девушка открыла было рот, чтобы согласиться, но с испугу не смогла издать и звука, только кивнула головой.
- Понятно. – Саске нахмурился еще сильнее и закрыл перед бедной работницей дверь.
Кан сидел на видавшем виды (и все три великие войны шиноби) гостиничном кресле, с увлечением разглядывая или, может быть, даже читая какую-то медицинскую, судя по красочному изображению наркомана на обложке, книгу. Кроме всего прочего, книга в данный момент служила единственным предметом одежды Кану, обладающего, как мы помним, единственным комплектом одежды.
Саске зашел в комнату с видом человека очень спокойного и хладнокровного.
- Это, кажется, твое… - Единственный комплект одежды учителя был хладнокровно запущен в него же.
- Спасибо, – поблагодарил Кан, не замечая подозрительной каноничности ученика, и швырнул в Саске книгу. – Запихни в мою сумку.
Саске недовольно посмотрел на него, затем на книгу, оказавшуюся «Инфекционными заболеваниями, затрагивающими лобный отдел мозга» авторства некого Грегори Хауса, а после, придя к решению действовать решительно и немедленно, сказал:
- Если ты еще раз превратишься в Наруто, я тебя убью.
Кан замер, а затем попросил рассказать поподробнее о возможном убийстве.
- Ну, в любом случае, я найду, как с тобой разобраться. – Уже не так уверенно ответили ему.
- И как?
Саске задумался.
- Коноху там, к примеру, разрушишь?.. – Подсказал Кан.
Саске задумался всерьез.
Мысль об уничтожении родной деревни и вправду посещала его всякий раз, когда он был чем-то недоволен.
- Я не настолько предсказуем. – Поспешил ответить мститель и с видом решительным сел во второе гостиничное кресло, а оттуда стал коситься на все еще неодетого Кана. – Я все сказал. Не смей больше превращаться в Узумаки Наруто.
Кан пожал плечами и подозрительно быстро ответил:
- Хорошо.
Учиха встрепенулся.
- И все?
- Ну да. – Ему кивнули.
Еще некоторое время потратив на полное сканирование Кана шаринганом, Саске, старательно пытаясь скрыть омывшее душу облегчение, откинулся в кресле и примирительно протянул:
- Не ожидал, что ты таскаешь с собой книги…
- Это книга моего наставника. – Был послан ему пронизанный светлой грустью воспоминаний ответ.
Саске поднял на него удивленный взгляд. У Кана был наставник? Кан хранил книгу своего учителя? Кан с лаской вспоминал своего, вероятно, покойного и, несомненно, великого мастера? Кан тоже был человеком! А человек держит слово…
…где-то через час, на выходе из гостиничного номера, Кан, который тоже был человеком, превратился в голого Наруто и со страстными постанываниями повис у Саске на шее. Все случилось на глазах у малолетней постоялицы из соседней комнаты. Она зарыдала и бросилась звать маму или папу. Кого конкретно, Саске не разобрал: он был очень занят скидыванием драгоценного учителя с лестницы, ведущей в гостиничный холл. Тогда-то и стало совершенно ясно: самая жестокая месть пойдет Кану на пользу.
* * *
- Значит, тот мужчина в темно-сером плаще?
- Да. С синими волосами.
Капитан медленно подвел руку ко лбу, приложил ладонь к нему на манер козырька и подслеповато прищурился, глядя на главного подозреваемого преступлений свершенных и злодеяний грядущих.
Саске, стоящий рядом с ним, с сомнением покосился на капитанскую руку.
- А вам не кажется, что следить за ним надо… не так явно, что ли?
- Не учи, парень. – Огрызнулся тот. – Значит, это тот самый отступник из Конохи?
- Да. – Сопроводив ответ внушительным кивком, согласился юноша.
- Учиха Саске?
- Да.
- Хм-м…
Капитан подпер подбородок кулаком и погрузился в судорожные раздумья. Перед ним стояла непростая, а возможно – и опасная для целостности его организма и его же отряда задача: задержание известнейшего на территории Пяти Великих Стран преступника! Возможно, благоразумнее было бы отступить? Да, в голове капитана мелькнула и такая мысль. Но капитан отмел ее с бесстрашной решимостью: он слишком хорошо знал опасность, что нес за собой этот аморальный ублюдок. А еще (между нами говоря) он слишком хорошо – наизусть! - знал цену вознаграждения за голову Учихи. А посему, несмотря на опасность, грозящую ему и его людям, он решился рискнуть. Своими людьми.
- Капитан? – Двое молодых шиноби подскочили к нему, оглушив округу бесшумным приземлением на каменную дорожку.
Капитан встрепенулся.
- Вы здесь, отлично! – И с плохо скрываемым желанием похвастаться бросил Учихе. – Мои первые помощники. Отличные ребята. – А затем, уже первым помощникам, - где все остальные, идиоты?
Один из идиотов открыл было рот, но что тот хотел сказать в свое оправдание, Саске так и не узнал, потому что капитан, как любой здравомыслящий человек, решил не терять времени и действовать собрано, слажено и еще как-то так.
Он коротко кивнул в сторону Кана, меланхолично покачивающегося у лавки с сомнительного содержания журналами, и шепнул последователям пути шиноби:
- Учиха Саске.
Те кивнули и уставились туда, куда уставился капитан.
Минуту провели в драматически напряженном молчании.
Затем тот из помощников, что был помоложе и имел юношеские проблемы с кожей, уверенно произнес:
- Это не Учиха Саске!
Взор капитана, пропитанный глубочайшим презрением, ядовитой ненавистью и еще чем-то таким, пронзил первого помощника и убедил его в том, что скоро он перестанет быть и первым, и помощником и, может быть, даже шиноби сего отряда.
- Вздумал учить меня? – Прорычал он вслед за этим.
- Извините, - подал голос второй помощник. – Но этот никак не может быть Учихой Саске. Всем известно, что Учиха Саске – черноволосый парень шестнадцати лет, около ста семидесяти сантиметров ростом, со светлой кожей и черными глазами. А этот… - И он целомудренно замолчал.
- Да, этот не такой симпатичный. – Вставил Саске.
- А еще этот три раза наступил на грабли, что валялись у забегаловки на соседней улице. – Добавил первый помощник. - Первый раз – когда шел к ней, второй – когда выходил из нее, и третий - когда задом наперед возвращался…
Последний аргумент был настолько убедителен, что даже упрямство капитана качнулось под его тяжестью.
- Ну хорошо…- И капитан достал из-за пазухи небольшой пожелтевший от близости к его телесам свиток. – Вот здесь, - и он потряс свитком перед помощниками, - у меня и словесный портрет Учихи Саске, и его графический потрет, нарисованный художником из Листа, который самолично, – это слово капитан произнес с особым смаком, - видел этого дьявола несколько раз. Живым!
Узнав в расплывчатых описаниях коноховского творца Сая, Учиха насторожился и на всякий случай нащупал под плащом, аналогичным плащу Кана, рукоять спрятанной катаны.
Зашуршала бумага, и вожделенный свиток оказался раскрыт, а молчание, воцарившееся сразу же вслед за этим – настолько пугающе, что Саске слегка вспотел и, сказать по секрету, слегка (совсем капельку!) заволновался.
- Эй? – Окликнул он, когда через полминуты со стороны шиноби не последовало никаких покушений на его жизнь и попыток бегства. Никто не откликнулся. Только помощник – тот, что помладше – подозрительно улыбнулся, не отрывая взгляда от рисунка. Саске углядел в этом надежду и подошел к ним.
- Покажите и мне. – Вновь возвращаясь к своей роли верного отечеству, но, к сожалению, для отечества совершенно бесполезного деревенского парня, Саске склонился над свитком. – Надо же знать врага в лицо.
Но его, казалось, даже не услышали. Портрет, писаный рукою Сая, приковал своей красотой все их внимание. Каждый штрих, каждый изгиб тончайших линий был наполнен чистой и священной любовью к живописи. Но Саске никогда не был ценителем высокого искусства…
- Что за порнуха?!
* * *
- И вот этим ты клан собрался возрождать?
Кан захохотал и, когда больше обычного озлобленный на родную деревню Саске попытался отобрать у него портрет, поднял свиток над головой.
- Черт! – Раза два подпрыгнув и осознав, что сейчас выглядит еще глупее, чем в детстве в своих бесконечных нелепых попытках обойти старшего братца, Саске сдержанно хмыкнул и с показным спокойствием пошел рядом. – Нам лучше уйти из деревни. Причем раньше, чем мы рассчитывали, потому что те шиноби наверняка поняли, кто я. – И помолчав, он несколько тише добавил. – Не надо было так возмущаться и красть этот свиток…
- Да брось, никто не совершенен. – Ободряюще произнес Кан, положив руку ему на плечо.
Саске покосился на руку как на гремучую змею и как бы между делом заметил:
- Да… Некоторые, к примеру, в голых мальчиков любят превращаться.
- Ты все про это? – От него беззаботно отмахнулись. – Ты просто еще не дорос, чтобы осмыслить всю серьезность моих действий. Тебе кажется, я дурачусь, но это не так. Я помогаю тебе раскрыть свою сущность! – И на этой глубокомысленной ноте Кан приосанился, а бровь Саске устрашающе изогнулась. – Ну и, разумеется, это мощное оружие. – Добавил, узрев сие, учитель.
- Это голый Наруто - твое мощное оружие? – Скептически переспросили его.
Кан открыл было рот, чтобы озвучить очередную притянутую за уши ересь, но озвучить ничего не успел, потому что в эту же секунду на его плечо легла некая подозрительная рука. Горе-беженцы стремительно обернулись и открыли своему взору следующее: уже знакомый Саске капитан и его первые помощники стояли перед ними и смотрели на них с решительностью, бесстрашием и праведным гневом, внезапное появление которых было оправдано тем, что капитан собирался отправить в бой своих помощников, а помощники, между тем, полагали, что в бой намеревается отправиться сам капитан.
Для начала последний смерил Саске всезнающим взглядом и произнес:
- Я так и думал…
И добавил:
- Ты заодно с Учихой Саске.
Затем его взор пал на Кана и в мгновение преисполнился вселенской печалью и презрением к этому, вобравшему в себя все зло мира человеку.
- Учиха Саске! – С торжественной неторопливостью начал капитан. – Тебя разыскивают в Пяти Великих Странах. Ты обвинен в отступничестве и террористических действиях против Пяти Великих Наций! Ты приговорен к казни через внезапное нападение любого из отрядов шиноби, что окажется неподалеку от тебя! И властью, данной мне Мизукаге, я приговариваю тебя к смерти! - За сим капитан величественно отступил в сторонку, предоставляя возможность осуществить задуманное своим помощникам.
Те растерянно переглянулись и застыли в бездействии.
- Ты так говоришь, как будто отступничество – это что-то плохое… - Высказался между тем Кан.
Помощники вновь переглянулись и отступили к капитану.
- Это не займет много времени. – Усмехаясь, бросил учителю Саске, берясь за ножны, но рука несравненного наставника перегородила ему путь, и с холодной решимостью в голосе он произнес:
- Нет. Они думают, что пришли за мной.
Саске замер, глядя, как пальцы учителя складываются в смутно знакомые печати. Кан никогда не использовал их в бою, предпочитая свою уникальную технику водной стихии, и Саске со щекочущим нутро восторгом предвкушал что-то столь же грандиозное и невероятно мощное, какой была Иллюзия Воды. Несчастные шиноби даже не представляли, с кем столкнулись! Они не забудут эту встречу никогда. Если, конечно же, Кан смилостивится над ними и позволит дожить их никчемные жизни…
Размышляя подобным образом, Саске проникся искреннем уважением к своему учителю, пару раз мысленно назвал наставника «Кан-сенсей» и в связи с этим напрочь забыл о желании созерцать эпохальную учительскую битву. В чувство его привел подозрительный белый дым, расползающийся по улице, и подозрительно удивленные, восторженные крики, совершенно не подходящие умирающим от мучительной пытки шиноби.
Саске прищурился и попытался высмотреть среди дыма врага.
В луже собственной крови, алой струйкой сочащейся из носа, побежденный враг лежал у прекрасных смуглых ног его лучшего друга. В свете садящегося солнца его волосы сияли как золото, его кожа отливала бронзой. Глядя на этот памятник металлургии, Саске почувствовал, что его нос отреагировал на сие событие даже быстрее его детородных органов.
- Кан! – Разгневанно воскликнул он и, во избежание глобальной кровопотери, поспешно перевел взгляд на побежденных врагов.
Кан неторопливо направился к нему, по дороге поинтересовавшись мелодичным узумаковским голоском, как там саскина «сущность». Саскина сущность была в диком бешенстве, о чем Учиха поспешил незамедлительно сообщить учителю.
- Снимай хенге живо, извращенец!
Кан рассмеялся, обдав ученика очередной порцией воспоминаний о лучшем друге, разукрашенных в исключительно романтические тона. Хенге он не снял.
- Думаешь, я не найду, как с тобой разобраться?! – Загремел учиховский голос на дороге, когда «Наруто» подошел к слегка побледневшему от переизбытка эмоций Саске максимально близко, и последний вынужден был поднять глаза, чтобы случайно не узреть товарищеский агрегат для рассады ДНК и не предать тем самым его истинного обладателя.
«Наруто» наивно захлопал подозрительно пушистыми и длинными ресницами и, слегка склонив на бок голову, проворковал:
- Думаю, не найдешь. У меня же нет лучшего друга… - И, немного помолчав, добавил. – На которого у меня встает.
Саске захлебнулся лютой ненавистью к учителю и поспешно отвернулся от соблазнительного товарищеского образа.
- Да и превратившись в голого меня, ты никого не поразишь.- С ехидством добавили из-за спины. – А зачем ты… печати складываешь?
Белый дым окутал их обоих и заструился по дороге густым молоком.
Кан отчаянно замахал руками и отметил про себя, что иногда Саске ведет себя не только как дурак, но и как глухой. Когда дым рассеялся, мастер увидел довольно необычную картину. Перед ним стоял он сам. Не обезображенный в качестве мести, но как и Наруто полностью обнаженный, за одним маленьким исключением…
Кан опустил глаза и долго таранил это маленькое исключение взглядом.
- Носок? – Наконец, спросил он.
- Мне идет? – Поинтересовался Саске, элегантным движением поправляя волосы.
- Ты превратился в голого меня с носком на члене?! – Уже не таким издевательски сладким голоском спросил его Кан, выпучив голубые узумаковские глаза.
На него посмотрели с непониманием и уверенно ответили.
- На твоем члене нет носка. Это я тебе как психолог говорю.
- Как кто? – Кан подавился собственным бессилием. – И это вся твоя месть, идиот?
- Нет, еще не вся… - Ответили ему с его же издевательским равнодушием и, приплясывая, поскакали по центральной деревенской дороге.
Голый Узумаки Наруто еще некоторое время постоял в бездействии, с ужасом глядя вслед затянувшему какую-то детскую песенку Кану, а затем, выругавшись словами, который настоящему Узумаки Наруто не приснились бы и в страшном сне, бросился за бездарной подделкой в погоню.
И встречу с ними не забыл ни один житель деревни…
Эпилог.
Когда методичный стук в дверь стал отдаваться в голове с удвоенной силой, Кан понял, что его встреча с неизвестными гостями неизбежна. С изможденным после ночи глубоких душевных метаний лицом он поднялся с гостиничной кровати и заковылял к двери.
Скрипнуло сухое дерево.
На пороге нарисовались пятеро субъектов, принадлежность которых к блюстителям порядка была очевидна, если брать во внимание их форму.
С тоскою оглядев их, Кан вздохнул.
-Хорошо, я заплачу штраф за непристойное поведение в общественном месте…
Тот из субъектов, что стоял впереди и, по-видимому, являлся предводителем компании, механически монотонным голосом произнес:
- Боюсь, одним штрафом Вы не отделаетесь. – Его рука в форменной перчатке поднялась и ткнула в лицо Кану конверт. – Возьмите.
Кан судорожно зашуршал почтовой бумагой, высвобождая письмо из оков.
- Повестка в суд?! – Воскликнул он, только лишь процесс завершился.
- Именно.
- Всего лишь за то, что я голым бегал по улице?
- О нет. – Палец служителя закона навис над письмом, а затем опустился на третью его сточку. – Прочтите.
- За плагиат?! – Еще громче воскликнул Кан и от внезапности момента даже подавился собственной слюной.
Вырвав из его ослабевших рук листок, блюститель порядка зачитал:
- За использование сценического приема (носка на члене), авторские права на который принадлежат Маршаллу Брюсу Метерсу**, против Вас возбуждено уголовное дело. Вплоть до начала судебного слушания Вы обязаны находиться в заключении. Пожалуйста, проследуйте за нами… и прекратите биться головой о дверной косяк…
Кан отвлекся от порчи частного имущества и простонал.
- Не может быть! Откуда здесь суд? И откуда здесь Эминем?!
______________________________________________________________________________________________________
* Отсылка к «Великой иллюзии».
**Эминем.
На самом деле фишка с носком, которую он использовал в одном из своих клипов, принадлежит фанк-рокерами из «RHCP». Что как бы намекает на справедливость в суде.