Бойтесь своих желаний. Они могут исполниться…(с)
Давным-давно в моем e-мэйле появились несколько писем, авторы которых как бы между делом (восхвалениями) пожелали высказать свои желания.
Первый автор пожелал: «бесит Кан. Достал уже рулить Учихой. Пусть в следующей главе все вернется в свое русло, и Саске ему отомстит». Второй автор поинтересовался: «Почему Вы по одному фендому в основном пишите?» , - и захотел, - «…чего-нибудь по Хаусу М.Д.». Третий автор очень долго брызгал слюной, плакался мне в жилетку и лишь под конец письма признался, что его: «…достали косплееры, непохожие на персонажей! достали жирные сакуры и наруты с грудями. И бесит, что главного героя косплеют такие гоблины! Ну за что?»
Я долго медитировал над этими тремя письмами и, поскольку все мало-мальски состоявшиеся говнофикеры хотя бы один фик в своей жизни написали по читательскому наказу, я понял, что и мне нельзя отрываться от традиции своих собратьев, и тоже написал несколько небольших опусов по заявкам. Без логичного сюжета, связанного повествования и покровительства музы… Но зато – по заявкам! Наконец-то я стал настоящим говнофикером!
Воспаленный бред в трех актах:
1. О том, как Саске Кану отомстил.
2. О том, как доктор Хаус в Конохе прославился.
3. О том, как Наруто о косплее узнал.
2. О том, как доктор Хаус в Конохе прославился
(История о локальной пандемии, великой дружбе и анальном клеще)
Сакура едва успевала осмотреть, пожалеть и подлечить нового больного, как тяжелые серо-зеленые двери коноховской больницы открывались, и на носилках/каталках/руках будущего энного Хокаге, Узумаки Наруто, в ее еще вчера тихую обитель вносили очередную порцию ослабших жителей деревни. Сакура осматривала их, а в больницу прибывала новая партия. Сакура пыталась совладать и с ними, но быстрый, выносливый и очень этим девушку доставший Узумаки приносил на своих руках неподъемный груз из шести новых страждущих. (Не пытайтесь повторить этот трюк дома!).
А потом выносливый и могучий Узумаки свалился на пол, покрылся пятнами, идентичными тем, что покрывали большинство больных, и начал активно бредить. Вот тут-то Сакуре и стало страшно.
«Цунаде-сама!» - мелькнула спасительная мысль, и девушка, предварительно прослезившись над полуживым товарищем, отправилась в резиденцию…
Чтобы там разрыдаться у кровати умирающей от неизвестного недуга, пятнистой Пятой Хокаге.
- СаКуРа… - голос Цунаде был ужасающе странен.
- Да?
- Кажется, это почти конец…
Сакура глянула на нее с непониманием.
- Почему это «почти»?
Даже состояние умирания не помешало Цунаде разгневаться.
- Правильный вопрос «почему это конец?»!
- Да, учитель… - робко согласилась девушка.
Цунаде тяжело вздохнула, вновь обращаясь в умирающую.
- Это почти конец, Сакура. Ни я, ни ты, ни (тем более) другие медики не знают, что за недуг настиг нашу мирную деревню шиноби. – Цунаде прослезилась. – Но есть один человек, диагностический дар которого может нас спасти. Он талантливейший врач…- Цунаде решила посвятить последние мгновенья своей жизни пиару, - он гениальный человек (и последняя сволочь). А зовут его…
…доктор Грегори Хаус как раз направлялся к стеклянным дверям своего отделения, как вдруг нехорошее сомнение посетило его параноидальную душу. Сомнение укрепилось, стоило лишь доктору Хаусу отправить во чрево парочку таблеток викодина, и оправдало себя, когда доктор Хаус оказался прямо перед прозрачными дверьми своего святилища.
За столом самого лучшего диагноста страны восседал неизвестный черноволосый субъект лет пятнадцати-шестнадцати, половая принадлежность которого ввела самого лучшего диагноста страны в долгие раздумья.
«Долгие», как хотелось бы того Хаусу.
- Вы Грегори Хаус? – Спросил субъект явно мужским голосом, только лишь Грегори Хаус застыл перед дверью.
К счастью, стекло было достаточно толстым, чтобы жест «я не расслышал, что Вы сказали» выглядел правдоподобно.
Сыграв спектакль-пантомиму пред неизвестным, Хаус отправился туда, куда имел обыкновение заявляться, не имея на то веских причин – к местному онкологу, своему лучшему (так как единственному) другу, Джеймсу Уилсону. Однако не успел гениальный лодырь сделать и пары шагов, как двери кабинета зловеще скрипнули, и юное нечто, недавно восседавшее за его столом, перегородило доктору дорогу.
- Вы Грегори Хаус. – На этот раз неизвестный не спрашивал, а утверждал.
Хаус наивно захлопал обдолбанными выцветшими глазками и прикинулся валенком.
- Нет, вы Грегори Хаус. – Убедительно повторил юноша. – Я узнал Вас по палке.
Доктор Хаус не сразу понял, что под последним подразумевалась трость.
- Вы пойдете со мной. – Решил тем временем за него неизвестный.
- Зачем? Тебе нужен партнер, чтоб сыграть на автоматах в торговом зале? – Перешел от попыток уйти самому к попыткам вынудить уйти пациента Хаус. – Тебе не предупредили, я играю только один. – За сим доктор с палкой двинулся туда, куда замышлял изначально. К порнухе на своем рабочем компьютере.
- Хаус… - Послышалось сзади.
- У меня пациент.
- Передайте его кому-нибудь, потому что у меня для Вас есть гораздо больше пациентов.
Хаус соизволил обернуться.
- Ну это, конечно, все меняет. – Парень просиял. - Теперь я точно никуда не пойду. - И великий диагност, а по совместительству еще и последняя сволочь Принстон Плейсборо взялся за ручку двери.
…И тут погас свет.
«Внезапно!»
* * *
Великий, гениальный, хромой, а теперь еще и похищенный доктор Хаус очнулся в странного вида палате от того, что кто-то разговаривал сам с собой…
Первым делом доктор Хаус попытался нащупать викодин. Данная попытка открыла ему следующее: на нем не было штанов. Вторым делом для Хауса стала попытка открыть глаза без особого ущерба для нейронов мозга (Хаус прямо так и подумал. По-медицински). Голова откликнулась на сие ужаснейшей болью и матерной руганью. Кто-то, самозабвенно до этого беседующий сам с собой, замолчал, отдернул замусоленную больничную штору, за которую неизвестный похититель упрятал Хауса, и оказался тем самым похитителем.
- Скотина… - Пробормотал Хаус, пытаясь просверлить его убийственным взглядом злого наркомана.
Похититель не просверлился и, насмешливо улыбаясь, ответил:
- А я – Учиха Саске.
«Как же так получилось, что все так получилось?» - Лохически* рассуждал доктор Грегори Хаус, с ужасом, выраженным в более частом глотании вновь обретенного викодина, пытаясь осмыслить произошедшее с ним.
Хаус вспомнил Цунаде, которую, впрочем, на его памяти звали иначе, и которую он согласился вспомнить исключительно после полного медицинского осмотра. Хаус практически принял как данность факт существования идиотического параллельного мира, населенного идиотическими шиноби, один из которых выкрал идиотического… то есть гениального Грегори Хауса из его скромного отделения. Впрочем, тоже идиотического. Итак, он принял почти все и почти все таблетки викодина. Но желания лечить бессчетных больных с не особенно интересными симптомами от этого не прибавилось.
Розоволосая девушка, которую Учиха Саске привел к нему в качестве лучшего после Цунаде медика и которая снискала у Хауса репутацию светловолосой девушки, уже ушла, не сумевшая выдавить из лучшего врача всех времен и народов ни капли здравого смысла. Смутно подозревая, что ушла она к Саске (Хаус провел сложнейший причинно-следственный анализ и сделал сей вывод на основе ее фразы «Вот приведу я Саске-куна!»), несговорчивый доктор впал в состояния азарта и начал прогнозировать возможный исход их с похитителем «битвы». Дойдя до наилюбимейшего места своих фантазий – безжалостного словесного уничижения и уничтожения врага, Хаус был вынужден вздрогнуть, чуть не выронить из рук последнюю таблеточку викодина и с растерянностью взглянуть на тяжелую больничную штору, закрывающую от него вторую койку в палате. За шторой кто-то мелодично стонал…
Судя по голосу, это была девушка еще менее женственная, чем розоволосая Светловолосая.
Хаус подковылял к шторе и решительно ее отдернул. За шторой покоился парень шестнадцати лет…
Определенно, это мир был странен.
- Ты болен… - Сказал Капитан Очевидность… простите, доктор Хаус и взял в руки карту, висящую на стальном каркасе кровати пациента.
Диагноз был очевиден. Как и то, что Учиха Саске не страдал шизофренией и разговаривал недавно вовсе не с самим собой, а с полудохлым другом\товарищем\братом, что делало план Хауса по унижению своего похитителя неактуальным.
- Вы кто? – Едва слышно спросил больной, с тревогой разглядывая хромого наркомана перед собой.
Наркоман выдал экспромтом:
- Я – единственный врач, способный вылечить тебя… и отказывающийся это делать!
Парень слабо улыбнулся.
- А я – Наруто…
- Ты такой скучный…
На сей бессмысленной ноте двери в палату открылись и Учиха Саске, ведомый малолетней розововолосой медичкой, стремительно влетел в покои больного.
- Если Вы отказываетесь лечить, я отказываюсь давать Вам Вашу наркоту. – Не растрачивая время на прелюдии, пошел в атаку он. - Посмотрим, сколько Вы без нее… - и запнулся. О ножку хаусовской кровати. Только лишь увидел очнувшегося пациента.
- Саске, Сакура-чан! – Радостно воскликнул не так давно умирающий субъект и попытался приподняться на локтях.
- Лежи, Наруто. – Сакура-чан предостерегающе подняла руку, в ответ на что Наруто стал двигаться еще интенсивнее.
- Прекрати, идиот. – Беззлобно сказал Учиха, скользя по идиоту нежным взглядом. Тот замер и уставился на Саске взглядом аналогичным.
Хаус шкурой почувствовал, как голубеет атмосфера в комнате.
- Это листериоз. Ампициллин в комбинации с гентамицином или бисептолом. – Талантливо разрядил ее он.
Однако по старой врачебной традиции диагноз оказался не верен…
И Следующие двадцать четыре часа доктор Грегори Хаус, милостиво снабженный викодином и Сакурой в качестве личного раба, проводил диф-диагнозы (почему-то в Академии Шиноби), самозабвенно выносил на доску (Академии) симптомы, периодически вписывая в их число идиотизм, найденный им у немногих осмотренных больных. Один раз Хаус даже попытался дозвониться Уилсону… (да, мобильная связь была, ведь у Хауса был Beeline), но, к несчастью, Уилсон был вне зоны доступа, в виду чего Хаус так опечалился, что довел Сакуру до истерики.
Часам к двум ночи на Хауса снизошло озарение. Он как раз стоял в коридоре больницы, как вдруг какая-то миловидная блондиночка – судя по всему медсестра – профессионально крутя пятой точкой, прошлась мимо. Хаус долго глядел ей (пятой точке) вслед, а затем его осенило.
- Токсоплазмоз!
И доктор Хаус воодушевленно заковылял по направлению к истине.
Вам, конечно, может показаться, что между токсоплазмозом и задницей молоденькой медсестры нет никакой логической связи. Но это ошибочное предположение. Связь была. Но связь эта была так сложна, так запутана, что и сам доктор Хаус не до конца понимал ее, а значит, для наших скудных умов объяснять ее и вовсе не имеет смысла.
Итак, гениальный Грегори Хаус захромал к своей временной помощнице, сперва, правда, на некоторое время уединившись со своей правой рукой и светлым образом девичьих ягодиц в уборной.
- Это токсоплазмоз! – Воскликнул он, распахнув настежь двери.
- Да? – Спросила Сакура.
- Да. – Ответил Хаус.
- Нет. – Гадко посмеиваясь, сообщил Токсоплазмоз, когда через шесть часов от неверного лечения умерло двое.
- Но ведь все сходится…- Задумчиво прошептал Хаус.
Токсоплазмоз пожал плечами.
- Если это не ты, то кто?
Токсоплазмоз задумался.
- Может быть, золотистый стафилококк?
- Ну да, сказал тоже… - Хаус недовольно завертел в руках трость. - Считаешь меня идиотом? Я в курсе, что ты просто пытаешь отомстить ему за то, что он как-то сдал тебя мне.
- Ну тогда решайте сами. – Гордо сложив руки на груди, Токсоплазмоз растворился в воздухе...
- Хаус? – Послышался в этот момент из реального мира голос Учихи Саске. – Хаус?! Вы что, весь пузырек викодина выжрали?
* * *
Цунаде вздохнула и откинулась на подушки. Ее прекрасные карие глаза были тусклы и несчастны, ее голос был глух и безжизнен, а все ее движенья пронизывала усталость, какая может быть лишь у измученного болезнью и постом Пятого Хокаге человека. В общем, «умирала» она отменно. Но почему-то стремительно влетевшего в кабинет Грегори Хауса это ничуть не впечатляло.
- Давайте-ка разберемся… - Начал он, вытаптывая дорожку рядом с постелью безнадежно больной и, несмотря на собственную инвалидность, делая это с завидной прыткостью. – Вы похищаете меня – это раз. Вы заставляете меня лечить больных – это два. Вы заставляете меня еще и осматривать этих больных! Это четыре… И, наконец, вы приставляете ко мне какого-то идиота, который контролирует каждый мой шаг!
- Это три… - Закончил за него стоящий в углу палаты Саске. Он был подозрительно счастлив.
Цунаде с интересом поглядела на радостный пристав и - с ехидством – на Хауса.
- Мы же не хотим, чтобы ты, Грег, умер от передозировки викодина.
«Грег», от недостатка наркоты уже претерпевающий сказочное превращение в зомби, принял вид весьма агрессивный, но в отсутствии викодина ни одной искрометной шутки не выдал, а только поочередно пронзил Цунаде и Саске взглядом полным лютой ненависти.
- Просто поставь диагноз… - Устало обратилась к нему Пятая. – Ты же мне обещал.
- Я был тогда под кайфом. – Извернулся Хаус.
Она улыбнулась.
- Но ведь ты никогда не бросаешь дело, да? Головоломки – вся твоя жизнь.
В комнате ненадолго повисла мутная философская тишина, а затем Хаус, чей инфантилизм в состоянии ломки достиг апогея, ткнул в Саске пальцем и отрезал.
- Убери его!
- Не уберу. – Покачала головой Цунаде. – Без надзора ты угробишь половину деревни.
- Но спасу вторую половину. – Возразил Хаус.
- Он единственный, кто тебя переносит. И кого ты не можешь довести. Иммунитет – штука сложная, - словно бы подтверждая это, она неопределенно пожала плечами.
- Ничего сложного. – Отрезал доктор Хаус, исполосовывая злобным взглядом меланхолично равнодушного Учиху. – Спорим? – И, окунаясь в азарт, он протянул ей руку.
Цунаде улыбнулась и коснулась его кисти, в ответ на что доктор Хаус резко изменился в лице и уставился на ее руку с открытым как у высушенной воблы ртом.
- А давно кожица у ногтей трескается?
Пятая поглядела на доктора. В таком сомнамбулообразном состоянии он пугал еще сильнее.
- Давно. – Осторожно ответила она.
Хаус улыбнулся маниакальной улыбкой, расслабленно прикрыл глазки, словно долгожданный викодин вместо крови заструился по его венам и совершил еще целый ряд невнятных ритуальных действий у столика с медикаментами, а потом и у капельницы Пятой. После этого гениальный врач двинулся к выходу и лишь у самой двери соизволил обратиться к ничего не понимающим ближним своим.
- Зови Блондинку. – Это было адресовано Саске. – У меня есть диагноз. На этот раз – окончательный и бесповоротный. Прямо как ее идиотизм.
И на сей интригующей ноте доктор Хаус приподнял в прощальном жесте трость и исчез из палаты в сказочные дали.
Некоторое время Саске молча смотрел на прикрытую дверь.
- Какую блондинку?! – Вопросил, наконец, он.
* * *
Самым ярким впечатлением при очередном пробуждении для Наруто стали: во-первых, подозрительно хорошее самочувствие, и, во-вторых, подозрительно знакомая физиономия у кровати.
Физиономия отличалась повышенной небритостью, худобой, определенным сходством с бомжом и имела при себе палку.
- Дядя Хаус! – Радостно воскликнул Узумаки и сел в постели.
Дядя Хаус недовольно фыркнул и положил палку на больничную койку:
- Здорово, шкет.
- Это Вы, да? Вы? – Последовало от Наруто настолько бредовый набор слов, что Хаус на секунду усомнился в верности выбранного лечения. – Это из-за Вас мне лучше? – Несколько бесплодных попыток, и шкету все же удалось преобразовать поток звуков в адекватную связную речь.
- Да, это я. – Уже пожалев о задуманном, ответил целитель. Наруто радостно захихикал. – У тебя были редкие противные паразиты в мозгу.
Наруто удивленно захлопал глазами.
- Как, прямо в мозгу?
- Да. К счастью, мозг они не съели.
- Это ведь хорошо, да?
Хаус на некоторое время даже онемел.
- Для тебя без разницы…
Узумаки Наруто, должно быть, занимал первое место среди блондинов. И блондинок. Глядя, как парень усиленно размышляет над последней адресованной ему репликой, доктор с палкой решил перейти к основному – к компрометирующим расспросам:
- Скажи, а что это за парень черноволосый к тебе без конца приходил?
Проигнорировав или благополучно позабыв тот факт, что Хаус с Саске при нем общались как люди явно знакомые, Узумаки ответил, широко улыбнувшись:
- Это Учиха Саске. Мой друг. – И, немного помолчав, с важностью добавил. – Лучший.
- Вы с ним, наверное, очень близки? – Хаус посмотрел на Наруто по-отцовски.
- Ну… - протянул недалекий пациент. – Наверное.
Гениальный интриган расстроено цокнул языком. Паренек, определенно, был несведущ в намеках с гомосексуальным уклоном.
Интригану пришлось идти на крайние меры – на бессовестную ложь.
- То-то он так по голове тебя гладил, за ушком чесал.
Голубые глазки недалекого пациента подернулись дымкой сомнения.
Голубые, но уже несколько полинявшие глазки доктора Хауса посмотрели на него с искренними наилучшими пожеланиями.
Но пациент был верен собственному другу.
- Вы мне врете.
- Ага. – Беззаботно согласился Хаус и достал шприц со снотворным.
- Что это? – С любопытством наблюдая процесс введения шприца в капельницу, вопросил Наруто.
- Как это «что»? Твое лекарство. – Ниспослали ему ответ. - Сейчас будет немного… ночь.
* * *
Учиха Саске как раз направлялся с парочкой свежеприготовленных онигири с тунцом в комнату отдыха для медперсонала, как позади него послышался неповторимый музыкальный стук трости и придыханья ее обладателя.
Вздохнув, Саске остановился и мысленно встал в боевую позу, ошибочно подозревая, что погоня за ним организована с целью предъявления ему очередных претензий.
- Слушай, как ты быстро бегаешь! – Недовольно заметил доктор Хаус, наконец, его догнавший.
- Я шел. – Сдержанно ответил Учиха.
Хаус кивнул.
- Пошли за мной.
Это было внезапное предложение.
Внезапные предложения приличными людьми обычно отклонялись.
Саске попытался донести сию мысль до хромого доктора выразительным взглядом. Но встречный взгляд хромого доктора был куда более выразителен.
- Больной в двадцатой палате! Кома. Сложная аллергическая реакция. Мне нужна помощь, в противном случае он умрет через… - Хаус посмотрел на наручные часы, - четырнадцать минут!
Пальцы Саске непроизвольно сжались, сдавив аппетитные онигири, а его черные глаза наполнились поистине голубым волнением.
- Двадцатая палата? – Хриплым голосом переспросил он.
Типовые больничные двери двадцатой палаты, где мирно посапывал после дозы снотворного смертельно больной Наруто, с шумом раскрылись. В проеме показались Саске, Хаус и инвалидная коляска, которая и объясняла их столь быстрый приход.
С чувством собственного достоинства восстав из коляски, Хаус прошествовал к столику с лекарствами и мед. принадлежностями и выудил оттуда три беленькие перчатки, баночку какой-то мази и шприц, заполненный чем-то не менее загадочным.
Две перчатки были всучены Учихе.
- Надевай.
Третью перчаточку Хаус с очень внушительным видом натянул на собственную руку, а вслед за этим с видом очень решительным заковылял к узумаковской кровати.
- Давай, осмотри нижнюю часть тела. Мы ищем клеща.
Саске с сомнением последовал за воодушевленным доктором.
- Аллергия на клеща?
- Точно.
- На клеща? На насекомое?
- Это тест с наводящими вопросами?
- Просто необычно…
В этот раз Хаус не дал ему договорить.
- Просто он умрет, если ты не займешься делом. И клещом.
В хаотичном поиске провели восемь из «оставшихся» у Наруто десяти минут.
Над Саске методично издевались, заставляя его осматривать самые сокровенные части узумаковского тела.
- Волосы. Волосы, которые не на голове. – Указывал несравненный доктор с палкой, одной рукой выписывая невероятные кренделя где-то на животе Узумаки и глядя при этом исключительно на Учиху. – Проверил лобковые волосы? Немедленно! Я?! Ты посмотри на меня! Я могу и не успеть дойти до его лобка.
Саске краснел как девственный доктор Чейз и с отчаянием во взгляде задирал больничную рубашку, скрывающие райские сады его друга. А когда они ничего не находили, доктор Хаус, известный своей непоколебимостью и упорством, заставлял Саске ощупывать и обглаживать бессознательного Наруто заново, на этот раз «более досконально и внимательно».
Так Узумаки был облапан четыре раза. А его райские сады – почему-то пять.
Непоколебимый Грегори Хаус бросил как бы случайный взгляд на свои наручные часы и как бы понял, что через пару минут Наруто как бы умрет. Как бы вселенская печаль поселилась на (как бы) лице Грегори Хауса и, как бы поразмышляв, Грегори Хаус спросил.
- Куда мы еще не залезли?
Саске, в отличие от Хауса взволнованный и напуганный по-настоящему, только посмотрел на него глазами, полными горя, замешательства и еще чего-то настолько же бесполезного.
- Мы еще не залезли ему в рот! – И доктор Хаус самолично исправил это упущение.
Рот оказался чист. (Фигурально выражаясь).
Доктор Хаус вновь посмотрел на часы. Затем посмотрел в окно.
Что было в окне, никто достоверно не знает, однако, именно при взгляде в окно лицо доктора Хауса приобрело некоторое сходство с сушеной воблой во время оргазма, как обычно и бывало при снисхождении на него божественного озарения.
- Анальный клещ… - Романтичным полушепотом озвучил диагноз он.
- Что? – С нескрываемым ужасом переспросил Саске.
Он как будто чувствовал, что сейчас его заставят…
- Осмотри прямую кишку! Живо! – И, отдав бразды правления в руки Учихи, Хаус заковылял к столику с лекарственными препаратами. Там он при этом не взял ничего, кроме, может быть, невероятно грозного выражения лица, с которым и вернулся к кровати умирающего. – Ну что же ты? Хочешь, чтобы друг помер?
Саске открыл рот.
- Я буду все это время дежурить у изголовья кровати, на случай если потребуется оказать первую помощь. – В одной руке Хауса мелькнул таинственный шприц, а в другой – баночка вазелина. Последняя была тут же протянута Саске.
- Может, стоит кого-нибудь позвать?.. – Робко заметил тот.
- Конечно. – Подозрительно быстро согласился Хаус. – Пока они прибегут, мы уже успеем исполнить реквием.
Довод был неопровержим (в основном потому, что слово «реквием» Саске слышал впервые). Щедро смазав пальцы вазелином, Учиха, теперь уже краснеющий, скорее, как девственная Эллисон Кэмерон, согнул в коленях ноги Наруто, затем развел их, затем снова смазал пальцы вазелином и…
Проникновение свершилось!
Прошла секунда, другая. Саске начал волноваться, а Хаус – вводить в капельницу Узумаки таинственный препарат.
- Я ничего не чувствую. – Обеспокоенно окликнул Хауса Учиха, когда таинственный препарат, предназначенный для выведения больных из искусственного сна, начал потихоньку действовать.
- Это нормально. – Меланхолично ответил Хаус.
- Нормально?
- Ну да. Было бы ненормально, если бы ты почувствовал клеща, которого я, честно говоря, выдумал.
- Хаус! – Рявкнул Учиха, в мгновенье обменивая все свое волнение на ярость, и, возможно, Хаусу бы в следующий миг и вправду пришлось туго, если бы в ту же секунду Узумаки Наруто, без собственного ведома лишенный собственной анальной невинности, не проснулся…
- А я тебе говорю, опомнись! Не смей насиловать своего лучшего друга! – Не упустил момента гениальный врач.
Эпилог.
Сакура орошала несколько помятое онигири слезами и наполняла лестничную клетку, ставшую для нее тайным убежищем, вселенской печалью. На плече несчастной покоилась рука Яманако Ино, но даже это уникальнейшее для двух бесконечно соперничающих девиц событие не могло облегчить ее страданий. Лишь когда в проеме дверей, ведущих в обитель печали, возник злой и малость потрепанный Учиха Саске, девушка, окинув его силуэт взором заплаканных зеленых глаз, замолчала.
- С-с-саске?.. – Запинаясь от продолжительной истерики, спросила она.
- Что ты здесь делаешь? – Раздраженно вопросил тот.
Его ледяное сердце не в силах были растопить даже эти жаркие слезы!
Уделив значительное внимание этому факту, Сакура вновь затряслась в беззвучных рыданиях.
- Грегори-сан довел ее до такого. – Укорила Ино их непробиваемого идола. – Обсуждал ее профнепригодность…
Бровь Саске предостерегающе поползла вверх, а сердце слегка подтаяло.
- Каким образом?
- Путал с парнем (специально!), критиковал цвет ее волос, упоминал об отсутствии у нее женственности… - Определенно, у Ино были странные преставления о профнепригодности. – А что такое случилось с тобой? – Взволнованный взгляд девичьих голубых очей заскользил по его фигуре.
Саске махнул рукой и присел рядом. О нет, и под страхом смерти он не рассказал бы, кто и за что выкинул его из окна двадцатой палаты!
- Значит, критиковал цвет волос?.. – Поинтересовался он, глядя в пустоту, но обращаясь к Сакуре.
Девушка резко вкинула голову.
Не может быть! Саске, как благородный рыцарь, гневался за оскорбление, нанесенное его прекрасной даме.
- Д-да… - На этот раз запиналась она специально. – И не только волос…
- Ясно. – Учиха, как и любой герой, не стал тратиться на слова. Решительно поднявшись с грязной ступеньки, он двинулся в туманную неизвестность… - Что ж, я давно хотел с ним поговорить. – И на последнем слове так красноречиво хрустнул кулаком, что девушки вздрогнули.
Сакура онемела от нежданного счастья. Ино восторженно шепнула подруге на ушко:
- Даже боюсь представить, что Саске приготовил этому негодяю!
…Около получаса спустя голый и вполне довольный жизнью «Грегори-сан» с носком на члене не спеша хромал по направлению к резиденции.
Так доктор Хаус и прославился в Конохе.
________________________________________________________________________________________________________________
* Нет, это не опечатка.
@темы: СасуНару, Грегори Хаус, закончен, ОП, стеб, фанфики, Naruto, Бред, PG-13