Название: Я вам, конечно, не говорил, но…
Автор: Lkv
Беты: Чуу, Mahini, Син
Пейринг: СаскеНаруто
Рейтинг: PG-13
Примечание: ООС, +юри
Состояние, размер: Мини, не закончен.
От Автора: Фик незакончен и потому, конечно же, покажется оборванным. Но я не буду дописывать его, а потому выставляю так.
Саммари: Великая тайна Великого Копирующего шиноби Скрытого Листа.
читать дальше
- Нет! Я так больше не могу! – Сакура всхлипнула и принялась комкать и без того мятую салфетку в руках. – С этим уже надо что-то делать…
- Да! – донеслось согласное от Наруто.
- Хм... – послышалось многозначительное от Саске.
Это могло значить лишь одно – оба были абсолютно точно «за».
Но, как показало время, просто быть «за» оказалось недостаточно.
- Надо уже делать что-то, - плаксиво повторила Сакура и добавила голосом, не предвещающем субъекту, о котором шла речь, ничего хорошего, - Пока этот козел там не загнулся.
«Козлом» в представлении образованной, культурной и интеллигентной до мозга костей куноичи Конохи мог оказаться, конечно же, первый встречный, за исключением разве что Саске-куна, который, кстати говоря, так же был единственным, кто с негодующей и от того в прямом смысле бешеной Сакурой имел счастье еще ни разу не встречаться. Однако сейчас «козлом» являлся Какаши-сенсей.
- Он выводит из себя, - жаловалась девушка, изредка всхлипывая, - совершенно недавно, когда мы вместе возвращались из магазина, - на этом месте Харуно, обделенная с самого начала своей продолжительной истерики мужским вниманием, сделала паузу, чтобы кто-нибудь из субъектов напротив ее приревновал. Однако субъекты отстраненно молчали, и девушка, возмущаясь мысленно их недалекости, продолжила уже на повышенных тонах, - когда мы возвращались из магазина с Какаши-сенсеем он, даже несмотря на то что он не читал свою дурацкую книжку, умудрился сделать поворот не туда и в результате угодил в женскую баню! Вы представляете?! – и, видя, что Узумаки порывается что-то сказать, Харуно отрезала строго. – Нет, Наруто, в баню специально, как некоторые, он не шел. У тебя не так много единомышленников… Затем, - продолжила девушка, повышая тон еще немного, дабы сидящий поодаль от них Саске вышел, наконец, из своей четырехлетней прострации, - мы встретились с ним случайно на тренировочном полигоне. – Как и полагалось медику, на тренировочных полигонах Сакура всегда оказывалась только «случайно». – И знаете, что он делал?... – Харуно выдержала паузу и произнесла устрашающим голосом – Рисовал!
В комнате ненадолго повисло молчание.
- Сакура-чан, знаешь… - неуверенно начал Наруто, - это не выходит за рамки нормального, вроде бы. Сай, вон, тоже рисует…
- Во-первых, - завелась снова Харуно, и Наруто в мгновение пожалел о наличии у себя языка, - Сай - не нормальный! Запомни… А лучше – запиши. Во-вторых, я не сказала, где и, самое главное, что он рисовал. Вот это важно! – девушка сделала ударение на слово «это».
- Ну и что же? – осторожно, дабы не вызвать очередной приступ бешенства у нежной, невинной Сакуры своими вопросами, поинтересовался Узумаки.
На глаза девушки снова набежали слезы.
- Тебе лучше не знать… - прошептала она, прижимая платок к лицу.
- Ладно-ладно! – попытался успокоить подругу Наруто. – Короче…
- Да свихнулся он, куда уж короче?! – заголосила куноичи и, внезапно становясь серьезной, произнесла, бросая на Наруто и Саске укоризненные взгляды. – И вы, между прочим, просто не могли этого не знать. Кто при вас стирал в ручье носки, когда на миссию надо было выступать? Кто выступал, когда надо было стирать носки? То-то же… Не видите вокруг себя ничего и никого. – И Харуно, разочарованная в своих пожизненных товарищах, уронила голову на грудь, что должно было означать, страдания настолько сильные что она, возможно, в скором времени врежет первому подвернувшемуся под ее руку несчастному.
- Мы замечали…иногда, – не понаслышке зная о нервных срывах миловидной розововолосой особы, способных отправить в двухнедельную кому даже его, носителя Девятихвостого, Наруто предпочел присочинить нечто весьма расплывчатое, нежели сознаться в том, что в последнее время он ничего и никого, кроме одного единственного человека, не замечает. – Правда, Саске? – обратился он за поддержкой к тому «единственному».
Уловив в череде непонятных звуков, которые Сакура с Наруто наивно считали беседой, свое имя, Учиха повернулся в сторону товарищей.
- Что?
- Мы ж замечаем? – повторил вопрос Узумаки и многозначительно подмигнул другу.
Друг столь прозрачного намека, к сожалению, не понял и, озадаченно нахмурив брови, поинтересовался:
- Замечаем что?
Харуно выскочила из комнаты, со злостью хлопнув дверью.
* * *
Иногда у Саске просыпалась совесть.
Просыпалась и мешала спать ему.
Иногда она говорила голосом Итачи, от чего, собственно, единственный из клана Учих и не спал, иногда почему-то – голосом Орочимару.
Но, что было куда важнее, по какой-то неизвестной причине совесть имела обыкновение просыпаться только тогда, когда рядом оказывался Узумаки Наруто. Впрочем, справедливо было полагать, что с таким громким голосом и неисчерпаемым запасом терпения разбудить впадающую без конца в спячку совесть Учихи для Наруто не составляло особого труда.
Вот и сейчас, когда они шли по коноховской улице по направлению к дому Какаши, щебетанье Узумаки под ухом заставляло Саске нехотя признавать, что в своей сущности их нынешний поступок был весьма полезен. И, возможно, не только для их учителя.
- Да ты не переживай, Саске! – успокаивал товарища Наруто, хотя никаких особых мучений на бледной физиономии Учихи никогда – и уж тем более сейчас – не наблюдалось. – Мы быстро приведем его в чувство. Мы же команда номер семь! Команда Будущего Шестого и Учихи какого-то! – На этих словах, повторяющихся по кругу уже несколько минут, «Будущий Шестой» обычно вскидывал зажатую в кулак руку, очевидно пытаясь сим жестом показать, что команда их великолепна как никогда.
Саске хотел было заметить, что вообще-то в команде номер семь за исключением их двоих пребывает еще и Сакура, да к тому же имеется, в качестве местного командира, Какаши-сенсей, про которого Узумаки умудрился благополучно забыть, даже несмотря на то, что именно из-за него оба парня совершали совместный рейд по улочкам Конохи, но тут невдалеке нарисовался дом учителя, и Саске ограничился одним только предупреждением.
- Запомни, Наруто, действуем строго по оговоренному вчера плану, – и, видя, как непонимающе тот захлопал глазами ему в ответ, уточнил. – Ты ведь помнишь, о чем мы вчера говорили?
Наруто, само собой, в столь скучное занятие как планирование какашенского дня, да еще и озвученное монотонным голосом Учихи не вникал, но, глядя на товарища, ответил уверенно:
- Да, конечно.
- Хорошо… - отозвался Саске, ни на секунду ему не поверив.
Какаши-сенсея нашли сидящим у себя на балконе с парой ромашек в руках – по одному в каждой. Учитель, изредка вздыхая, отстраненно смотрел на них, время от времени сводя руки и внимательно вглядываясь в соприкасающиеся лепестки. Определенно, он сходил с ума.
Понаблюдав немного столь уникальную картину и пожалев о том, что никак нельзя ее запечатлеть, парни подошли к сенсею и опустились перед ним на корточки.
- Здрасте, Какаши-сенсей! – весело поздоровался Узумаки. Он всегда придерживался заблуждения, что хорошее настроение передается воздушно-капельным путем, и сейчас вовсю старался заразить учителя. – А мы тут мимо шли… и решили…
Что они решили вчера, Наруто, к сожалению, не знал, а потому вопросительно посмотрел на Учиху.
- Зайти… - подсказал тот.
- Зайти, – уверенно повторил Узумаки и добавил от себя экспромтом. – К вам!
- Чтобы пригласить с собой… - продолжил свою суфлерскую деятельность Саске, легонько толкая друга в бок.
-Чтобы пригласить с собой, значит, – радостно возвестил Наруто.
Какаши, оторвавшись от своего увлекательного занятия, с интересом посмотрел на приплывшую к нему компанию.
- И куда же вы собрались?
- Черт, Саске, а правда – куда мы вообще собрались? – ударился в панику Узумаки и, осознав до конца смысл произнесенной Какаши фразы, спросил своего личного суфлера. – Постой, мы что, куда-то собрались? Да еще и с Какаши-сенсеем?
- Заткнись, – прервал его бессвязную речь Учиха и обратился к учителю. – Да куда захотите!..
Пользуясь моментом, Какаши театрально прикрыл глаза рукой, выражая тем самым, по-видимому, свои нечеловеческие душевные муки.
- Я уже давно не хочу никуда… - на этом месте он позволил себе чувственный и от того немного пугающий вздох.
- Ну, значит, в Ичираку, – решил за всех Узумаки и тут же получил неслабый пинок от товарища по несчастью.
Несчастье, к слову, заключалось в том, что вывести Какаши из его вселенской и непонятно по какому поводу возникшей депрессии, было, вероятнее всего, невозможным. И, подписываясь на это (что, кстати говоря, опять же было заслугой Наруто и потому Саске очень раздражало), последний из клана Учих где-то в глубине души понимал, что весь выдуманный им же план все равно не принесет никаких плодов. А потому его голос, когда он сказал, переслушав множество узумаковских идей относительно их предстоящей прогулки, обрывая возникшие в комнате дискуссии, был отдаленно похож на голос человека, только что узнавшего о том, что он смертельно-болен:
- В кафе, для начала.
* * *
Саске тихо вышел из какашенской комнаты прикрыв за собой дверь. Сидящий в коридоре Наруто, мгновенно отреагировав на его появление, вскочил на ноги.
- Ну, Саске, как он? – взволнованно спросил он.
- Да жив он еще… - Учиха неопределенно махнул рукой.
- Жив? – искренне удивился блондин.
- Ну, в конце концов, он шиноби… кажется, – не преминул случаем напомнить о самом страшном в судьбе учителя Саске и, немного помолчав, добавил. – Отличный вопрос, кстати…
За дверью кто-то активно заворочался и застонал. Учиха цыкнул на собравшегося уже задать какой-нибудь еще более «гениальный» вопрос товарища и, отведя его за руку в сторону, приступил к воплощению в жизнь составленного нынешним ранним утром плана – попытке свалить всю вину во всех своих и общенародных несчастьях на светловолосую голову Узумаки.
- Зачем повел Какаши в свой вонючий рамен-ресторан, придурок? Ему от твоей лапши же плохо стало! – начал бывший беженец для наибольшего эффекта схватив друга за шкирку. Тот, однако, за долгие года несладкой жизни успел приобрести, как выяснилось, одну весьма неприятную для беззаботного существования Учихи особенность: на любые обвинения в свою сторону реагировать криками, воплями и – в последнее время – точно такими же обвинениями по обратному адресу. А потому, аналогичным образом вцепившись в шкирку Саске, Узумаки, скорчив забавную физиономию, которую почему-то сам считал физиономией весьма пугающей, пошел в контратаку.
- Теме, это все началось только после того, как ты предложил покататься Какаши-сенсею в парке на аттракционах! Его там стошнило!
- Да? А если бы ты перед этим не предложил ему запить рамен саке, этого бы не случилось!
Услышав подобное заявление, Наруто даже зашипел от негодования.
- Ублюдок, я никогда не предлагал ему такого! – и на этих словах Узумаки устроил мозгу товарища основательную встряску, дабы события сегодняшнего дня в скорейшем времени заняли почетное первое место в его дырявой голове. – Это сделал ты!
- Я?! – казалось, Учиха был оскорблен до глубины души, в том случае, разумеется, если она у него и правда была. – Да зачем бы мне это понадобилось, придурок? – основательная встряска настигла Узумаки.
- Черт, теме! – после недолгого затишья в коридоре воцарилась какая-то непонятная возня. Стон, в очередной раз донесшийся из комнаты и прервавший перерастающую уже в серьезную разборку между парнями, натолкнул обоих на довольно светлую мысль.
- Да Какаши это сам и устроил! – раздраженно хмуря брови, подвел неприятный итог Саске слезая с друга и, в виде редкого исключения, даже подавая ему руку.
- Признаешь свою вину? – Узумаки, к всеобщему сожалению, обладал ко всему прочему еще и на редкость исключительной способностью понимать все только со второго раза.
- Идиот… - покачал головой Саске и добавил, вздохнув. – Пошли, проведаем его.
Наруто кивнул головой.
- Хорошо.
* * *
Какаши-сенсей предстал перед своими учениками в весьма потрепанном получасовым прочищением кишечника в туалете видом, с взмокшей физиономией – а точнее той ее частью, которую изо дня в день выпадало счастье созерцать всем окружающим. Время от времени комнату оглашал страдальческий стон учителя, сопровождающийся закатыванием глаз оного и искажением лица сенсея в мученическую гримасу.
Хатаке Какаши вообще с юных лет обладал поистине удивительным актерским талантом.
Но сегодня он был выражен у учителя особенно ярко.
Так ярко, что даже общепризнанный эгоист Саске не удержался от вопроса.
- Какаши-сенсей, как вы себя чувствуете?
В ответ Какаши-сенсей так выразительно застонал, что и без слов стало ясно, что чувствует себя он, мягко говоря, не очень.
- Может быть, вам чего-нибудь принести? – продолжал расспросы Учиха. – Труп Наруто, например…
Вышеупомянутый Наруто уже собрался было возмутиться столь грубому обращению в его же присутствии, но тут со стороны кровати послышался очередной многострадальный вздох, а затем последовала небольшая тирада:
- Нет, ребята, не стоит винить себя в этом, – начал учитель, болезненно прикрыв глаза. – Я знаю, вы старались…наверное. Просто существуют вещи, которые невозможно исправить, когда тобой движет одно только сочувствие…если вами, конечно, оно и двигало. И в моей беде я остаюсь один, помочь мне – вы не в силах. Но…я благодарен и участию, – с пафосом закончил свою речь он.
- Какаши-сенсей…. – пробормотал Наруто, имеющий обыкновение попадать под гипноз учителя даже без использования со стороны последнего шарингана. – Вы…
Он уже собрался добавить, что Хатаке по его скромному разумению был замечательным учителем, которого он никогда не забудет и еще что-нибудь не менее драматическое, нежели речь сенсея, как вдруг послышался голос Учихи:
- Черт возьми, просто расскажите нам уже, что у вас случилось. А сможем мы или нет – решать, в конце концов, нам! – и безразличные обычно ко всему его глаза засверкали неким подобием решимости.
Глядя на этот косплей Узумаки в молодости, Какаши, тяжело и, скажу вам по секрету, притворно вздохнув, начал свое повествование.
- Знаете, ребята… Я вам, конечно, не говорил, но… - он выдержал недолгую паузу и чистосердечно признался, - я – извращенец.
- Знаем, – понимающе откликнулись его ученики.
Сенсей, нахмурившись, поглядел на пронизанные сочувствием физиономии ребят и хотел было уже возмутиться по поводу того, что, раз он об этом ранее не говорил, они должны были делать вид, что ничего и не знают, да и вообще перебивать больных и немощных нехорошо, но, сдержавшись, продолжил спокойно.
- Но извращенец я не простой, нет – извращенец я особенный!..
Слушая подобную бессвязную и никоим образом к проблеме Какаши, какой бы она не была, наверняка непричастную речь, Саске с Наруто, не сговариваясь, пришли к весьма неутешительному выводу, что лучшим выходом для учителя, как, впрочем, и для них, было бы отправить Какаши в психиатрическую больницу, но тут ненадолго умолкший сенсей обрушил на своих учеников суровую правду жизни.
- Я – поклонник юри, - заявил со светлой грустью в голосе он, - и уже долгое время мечтаю увидеть юрийное видео.
Несколько минут потребовалось Саске, чтобы переварить полученную информацию.
Несколько минут потребовалось Наруто, чтобы, обдумав все, так ничего и не понять.
- Ну… так в чем проблема? – нарушил повисшую в комнате тишину он. – Снимите.
Саске с отвращением глянул на него, а Какаши лишь печально покачал головой.
- Ничего не выйдет, ребята… Я уже и режиссера с продюсером в одном лице нашел, но никто не соглашается стать актрисами.
- Режиссера? – удивился Наруто. – Это кого?
- Сая, – откликнулся Какаши.
- А актрисы… - внес свои пять копеек в разговор Учиха. - Кого уже просили?
- Да вот Ино с Сакурой только… - еще печальнее отозвался Хатаке, - Сакура отказалась сразу же.
«Понятно, почему у нее такая истерика была, когда она к нам приходила…» - хмуро подумал Учиха, но вслух свои мысли озвучивать не стал.
- Понятно, почему вы за ребра периодически хватались, когда мы шли в парк! – радостно вставил Наруто.
Учитель, морщась от болезненных воспоминаний о не менее болезненном разговоре с Сакурой, снова схватился за многострадальный бок и кивнул.
* * *
Следуя негласному обещанию лишний раз не вспоминать об их недавнем разговоре с сенсеем, Наруто с Саске молча шли по залитым солнцем улицам Конохи.
Как и было принято по другому негласному правилу их команды, тишину нарушил робкий голос Узумаки.
- А знаешь, Саске, мне почти жаль Какаши-сенсея…
С языка намеков это можно было перевести как «может, все же поможем ему?»
Учиха, в основном только на данном языке и разговаривающий, так и перевел. И ответил немногословно:
- Нет.
- Это ты о чем? – не понял собеседник.
Вспоминая о неспособности Наруто к таким нужным порой языкам, как язык намеков, тела и жестов, Саске ответил более распространенно:
- Мы не будем исполнять извращенные желания нашего извращенного учителя. Мы и не можем. Это все.
- Почему? – снова послышался вопрос от Узумаки.
- Наруто…- издалека, как и требовал того запущенный блондинистый случай, начал Учиха, даже останавливаясь, дабы объяснить своему недалекому другу все нюансы сложившейся ситуации, - ты вообще хотя бы отдаленно представляешь, что такое юри?
- Нет, – пожал печами блондин. – Но ведь это же не имеет значения.
- Да что ты? – по виду Саске можно было с уверенностью сказать, что ныне спокойный тон дается ему очень трудно. – А если я тебе скажу, что юри – секс между представительницами женского пола, то ты все еще будешь верить в то, что и нам это удастся?! – последняя фраза прозвучала на повышенных тонах.
Проходящие мимо семейные пары, чинно ведущие за руки детей, с ужасом обернулись в сторону застывших посреди дороги парней, откуда-то с крыши послышался заливистый смех, без сомнения принадлежащий Кибе, затем последовал собачий лай, а сам виновник столь необычной реакции со стороны окружающих уже в который раз за свою недолгую жизнь пообещал придушить лучшего друга при первом же удобном случае.
- Черт, ну откуда же здесь людей столько? – возмутился он, оглядывая забитую односельчанами улицу. – В субботу-то! В три часа дня!
Глядя, как успокоившиеся было граждане снова начали дружной толпой бросать на него непонимающие взгляды, Саске пришел к выводу, что лучше им с Наруто в скорейшем времени исчезнуть из столь людного места и затащил друга в кусты, после чего, правда, непонимающих взглядов прибавилось вдвое.
- Саске….Саске… - послышался голос Наруто, когда, после недолгого шума, на улице воцарилась былая тишина, а они уселись на мягкую траву за придорожным кустом. – А ведь ты не прав, теме. Мы можем помочь Какаши-сенсею! – и лицо блондина озарила счастливая улыбка.
В честь чего бы со стороны Узумаки не исходило столько радостных эмоций, Саске абсолютно точно их не разделял. А потому, став еще мрачнее, он спросил осторожно:
- Ну и как же?..
- Саске! – повысил голос Наруто, хватая Учиху за плечи для того, видимо, чтобы, услышав формулировку идеи, возникшей в светлой узумаковской голове, он не убежал. – Ойроке-но-дзюцу, Саске! Ойроке-но-дзюцу!
* * *
Даже после получаса усиленных размышлений уставший от столь трудоемкой умственной деятельности Саске так и не смог понять, зачем он согласился на это довольно сомнительное мероприятие. И, хотя истина обитала где-то рядом (примерно там же, где сейчас обитал Узумаки) и была до смешного проста, Учиха, молча двигаясь вслед за Наруто, пытался найти своему опрометчивому поступку какое-либо другое, допустимое моральными рамками оправдание. Самым лучшим из них на данный момент было, само собой: «Не смог не помочь Какаши-сенсею», - однако также оно было и самым неправдоподобным. Но смириться с правдой, которая, кстати говоря, заключалась в том, что Учиха уже довольно продолжительное время грезит во сне об Ойроке-но-дзюцу своего друга, Саске не позволяла приплывшая к нему с еще более давнишних времен гордость.
- Идем к Саю! – крикнул ему Наруто, оборачиваясь.
- Идем, – со вздохом согласился Саске, отгоняя от себя образ соблазнительной загорелой блондинки со знакомыми полосочками на щеках.
Сая они застали сидящим в полном одиночестве (то есть в самых обычных для него условиях) на колченогой табуретке у него в квартире. В таком состоянии обычные люди впадали во всевозможные депрессии. И это было тем немногим, что роднило воспитанника Корня с простыми смертными. Почувствовав присутствие посторонних, Сай поднял голову и, увидев представших перед ним Узумаки с недовольным (посещением Сая) Учихой, поздоровался:
- Наруто-кун, Саске-кун.
Гостей он явно не ждал: повсюду валялись пустые коробочки непонятного назначения, тюбики из-под краски, преимущественно – черной, и зарисовки, находящиеся еще на той стадии, когда изображение на них уже есть, но понять, что оно значит, абсолютно невозможно.
Разговор начал «Саске-кун».
После недолгих намеков на то, что называть его следует просто «Саске», без всяческих дружественных дополнений, как, впрочем, и Наруто тоже, чему, правда, сам Наруто не особо обрадовался, Учиха перешел к основной теме и попытался как можно менее безболезненно донести до разума художника цель их с Узумаки визита.
Получилось, к сожалению, как обычно.
- Сними лесбийское порно про нас, – так прозвучал окончательный вариант просьбы.
Сай думал долго.
Тщательно, взвешивая каждое «за» и «против».
Думал, как над самым важным вопросом за всю свою жизнь.
- Что? – спросил, наконец, он.
- Не могу понять, как вышло так, что мне приходится чему-то учиться у тебя, уссоратонкачи! – кряхтел Учиха, складывая печати «хенге». – Сказали бы вчера – не поверил бы!
- А в то, что сейчас ты вообще будешь главной звездой порнухи, ты бы поверил? – словно издеваясь, поинтересовался Наруто, усаживаясь напротив брюнета и с нескрываемым наслаждением наблюдая за его потугами.
Вот уже десять минут вместо того, чтобы в коем-то веке воплотить в жизнь мечту своего любимого учителя, оба упражнялись в красноречии, безрезультатно пытаясь решиться применить «хенге».
- Ну что ты, Наруто! – не сдавался Учиха. – Главной звездой будешь, конечно же, ты! Я где-нибудь в сторонке посижу, пожалуй… А ты, как наиболее в этом извращении подкованный, возьмешь на себя основную роль.
- Действительно, - послышалось с другого конца комнаты, где Сай всеми правдами и неправдами пытался установить треногу, - у Наруто-куна лучше получится.
В очередной раз пытаясь сложить печати, Саске сделал мысленную пометку в голове убить «режиссера» после завершения некого подобия их миссии.
- Ну, давай, Саске... – бросил ему Наруто устало, прежде чем комната наполнилась белым туманом дзюцу.
- О, Саске… - дополнил он уже поле того, как облако рассеялось, и перед его глазами предстал вариант Ойроке-но-дзюцу друга. – По-моему ты где-то переборщил…
Лицо повернувшегося в их сторону Сая, вопреки всем законам, потеряла свое обычное отмороженное выражение.
Посреди комнаты стояла грудастая черноволосая девушка с болезненно-бледной кожей, кроваво-красными губами, мгновенно бросающимися в глаза, в черном кожаном костюме и с, без сомнений пугающим Наруто, хлыстом в руке.
- Да… Где-то ты определенно перестарался, – повторил он.
* * *
Сказать по правде, Сай всегда мечтал быть режиссером. Работа шиноби была для него природной необходимостью, потребность рисовать – единственным способом от этой необходимости отдохнуть. Возможно, Сай смог бы стать великим режиссером, но, к сожалению, еще ни разу вплоть до сегодняшнего дня он не задумывался над этим. Вплоть до сегодняшнего дня. Вплоть до того самого момента, когда он увидел преобразовавшегося в женщину Учиху.
А потому, когда непродолжительные крики Узумаки по поводу того, что Саске «переборщил» грозились перерасти в скандал, а потом, соответственно, и в драку, Сай предпринял все возможное, чтобы роковая леди Учихи не исчезла.
Для начала он, правда, лишь с грохотом растянулся на полу, пытаясь добежать до ругающихся товарищей.
Впрочем, это сработало.
Две головы мгновенно повернулись в его сторону, и одна из них поинтересовалась звучным, певучим и никоим образом на баритон Учихи не похожим голосом:
- Что с тобой?
- Вот видишь, до чего ты его довел?! – тыкая пальцем в отдыхающего на паркете художника, забушевал Узумаки. – Выбери себе какой-нибудь нормальный… - Он запнулся, а затем добавил неуверенно. – Неразвратный облик.
Саске скептически посмотрел на друга, но от упоминания о том, что неразвратный облик для развратного видео, скорее всего, не подойдет, удержался.
- Все в порядке… - пытаясь одновременно не потерять из виду пикантные места мисс Учихи и подняться, пробормотал «режиссер». – Такой облик как раз больше всего подходит под мою задумку.
- У тебя уже и какая-то задумка есть? – недоверчиво поинтересовался Узумаки, но спорить по поводу похабного амплуа друга все же перестал.
- Да, Наруто-кун, - Сай повернулся к блондину и, напустив на свою физиономию самую фальшивую и, как почему-то считал он, самую доброжелательную улыбку, произнес, - и потому я хочу, чтобы ты превратился в полную его противоположность.
Наруто озадачился.
Наруто нахмурился.
Наруто и так всегда был полной противоположностью Саске. Но - черт возьми! – как же он не хотел этого признавать.
* * *
- Может быть, - робко предложил Сай, - вы не будете так далеко стоять друг от друга?
Девушки в комнате бросили одна на другую парочку презрительных взглядов, но с мест так и не сдвинулись.
- Понимаете, вы не влезаете в кадр, – предпринял последнюю попытку он.
Блондинка в правом углу мгновенно встрепенулась.
- Намекаешь на то, что мы толстые? – и она гневно посмотрела на художника.
- Боже упаси! – примирительно воскликнул тот и даже приподнял руки, словно сдаваясь. – Ни в коем случае…
Когда дело доходило до непотребных занятий, мастерство лицемера, то самое, которому столь долгое время не мог научиться горе-режиссер, волшебным образом само находило его.
- Тогда что? – недовольно продолжала тем временем девушка, и на секунду голову Сая посетила мысль, что временами Ойроке-но-дзюцу может иметь и побочные эффекты.
- Прекрати, уссоратонкачи! – окликнула ее брюнетка с хлыстом, а затем, немного смягчив голос, добавила, поманив «подругу» пальцем. – Иди ко мне…
«Режиссер» радостно потер руки и включил камеру.
- Еще чего! – фыркнул Узумаки, недовольно поглядывая в сторону Саске. – Сам иди!
Учиха пожал плечами.
- Как хочешь.
Следующий момент узумаковской жизни ознаменовался ударом хлыста по стене в каких-то считанных миллиметрах от его лица, а затем кончик «оружия» Саске, повинуясь мимолетному движению руки хозяина, обогнул тело Наруто и обвился вокруг его талии, после чего последовал достаточно сильный (для того, чтобы Узумаки загорелся жаждой убийства своего лучшего друга) рывок, и блондин, упираясь из всех сил, медленно направился в сторону Учихи, отдаленно напоминая упирающуюся собачонку на поводке.
- Теме!.. – послышалось из милого ротика светловолосой красавицы адресованное Саске ругательство.
- Помолчи, – оборвал «подругу» Учиха.
- Стоп! Стоп! Ну что вы делаете?! – в лучших традициях режиссеров воскликнул Сай, вскакивая и маша на девушек руками. – Причем тут хлыст? Причем тут насилие? – И, остановившись так же неожиданно, как и заскакав, парень добавил проникновенно. – У нас же фильм о любви... У вас должна быть любовь.
- У нас любовь, – сжимая запястья Наруто, процедил Саске.
- Ублюдок, – пискнул Узумаки и предпринял жалкую попытку вырваться. – Извращенец… - добавил он уже тише, что, правда, все равно не помешала адресату услышать данную характеристику.
- Извращенец? – поглядывая на друга, как на последнего Итачи, прошипел Саске. – А ты тогда кто?
- Жертва насилия, – пропищал снова Наруто картинно закатывая глаза и охая, как и было положено любой жертве.
- А что… из этого тоже мог бы выйти неплохой фильм, – задумчиво произнес Сай, глядя на застывшую перед ним парочку. – Только Саске надо мужчиной сделать… А Наруто – к кровати привязать, предварительно порвав на нем одежду, – оторвавшись, наконец, от столь занимательных рассуждений, парень соизволил в коем-то веке обратить внимание на застывших актеров и заметил что те, прекратив крики и споры, с интересом смотрели на него.
После чего Наруто произнес что-то, совсем уж для Сая непонятное:
- Теперь их двое…
* * *
Безусловно, Наруто не мог не признать того, что черноволосая девушка, покрывающая его кожу поцелуями, была просто идеалом. И ее яркий макияж и ее кожаный корсет блондин, будучи особо глубоким специалистом по Хенге вообще и Ойроке-но-дзюцу в частности, оценил по достоинству. Однако тот факт, что эта красивая, страстная и во всех смыслах идеальная девушка на самом деле была его, возможно, тоже довольно симпатичным (спустя четыре года сомнений у Узумаки все же хватило смелости признать это), но уж точно не идеальным и, если разобраться во всем до конца, совершенно невыносимым Учихой Саске, не мог не ужасать.
И, краснея и сдерживая изо всех сил стоны, когда губы девушки касались особо чувствительных участков его тела, Наруто активно ужасался в мыслях тому, что позволяет сейчас лучшему другу ласкать себя, тому, что ласкать себя он позволяет при потенциальном свидетеле, и тому, что происходит все это лишь потому, что какому-то аморалу, в миру больше известному как Хатаке Какаши, очень захотелось посозерцать подобное извращение. А, следовательно, только лишь кончится пленка, кончатся и эти непристойности, которые, правда, для Наруто уже стали просто ласковыми прикосновениями – нежными, приятными, как бы то не пытался скрыть он от себя самого.
«Странно… - подумал Узумаки, прикрывая помутневшие от возбуждения глаза, хотя в принципе по всем физиологическим нормам ничего странного здесь не водилось, - это оказалось таким…»
«Замечательным», - непременно подумал бы он следом, если бы не разрушивший неземное узумаковское наслаждение голос Сая, уведомивший следом Наруто о том, что он относится к древесным породам.
- Наруто-кун, - не выражающим никаких эмоций голосом отрапортовал он, - Саске-кун так старается для Какаши-сенсея, а ты лежишь бревном и не реагируешь.
- Это правда, – едко заметил Учиха, с улыбкой поглядывая на «подругу». – Или тебе настолько понравилось все, что я делал, что ты забылся от удовольствия?
Возмущение накрыло Узумаки волной.
Возмущение по поводу того, что Учиха научился читать мысли.
- Да ты просто трус… - подвел тем временем печальный итог Саске, сменяя насмешку в глазах презрением. – Трус и слабак. Даже целоваться, как показало время – и то не научился. Только, как красна девица, все стесняешься.
Наруто, который, надо заметить в этот момент, действительно, являлся «красной девицей» и никем иным, бросил на партнера парочку прожигающих насквозь все живое, но Учихе никакого вреда ни причинивших, взглядов.
- Что ты сказал?.. – в тихой ярости прошипел он, глядя на товарища исподлобья.
- О, ты у нас в расцвете сил умудрился стать тугим на ухо? – с напускным сожалением, цокнув языком, произнес Учиха и с явным удовольствием повторил все вышеупомянутое, присовокупив к тому же, что человек, неспособный трахнуться со своим другом, не может стать Хокаге. Логики, конечно же, в последнем заявлении не прослеживалось никакой, но гениальный потомок клана Учих обладал не менее гениальной способностью находить ее в самых неожиданных местах.
Наблюдая за тем, как, изо всех сил стараясь спрятать усмешку, Саске пытается взять блондина «на слабо», товарищ режиссер пришел к выводу, что если им и удастся снять порно, то порно это будет, вероятнее всего, весьма жестоким, и жестоким по отношению к субъекту по имени Учиха Саске. Достигая морального оргазма от одной только мысли о том, что сейчас в кадре может нарисоваться драка двух пикантных девушек, воспитанник Корня уже в который раз включил видео-камеру.
Очень вовремя.
Купившись на все заявления Учихи по поводу его никчемности как будущего Хокаге и нынешнего шиноби, Наруто, забывая о поставленной перед собой некогда цели сделать все для достижения душевного счастья их с Саске учителя, с криком «Теме!» набросился на провокатора, явно намереваясь доказать ему обратное здесь и сейчас.
Провокатор довольно улыбнулся.
Провокатор этого и ожидал.
Провокатор притянул за шею рассевшуюся на нем девушку ближе к своему лицу и, заглянув на секунду в сердитые синие глаза, лизнул ее губы, а затем, сбивая с блондинки все недовольство, поцеловал, касаясь кончиком языка ее неба.
- Отлично!.. – послышался восторженный комментарий единственного их зрителя, и Саске посчитал это сигналом к более основательным действиям, провел ладонью по бедру Наруто, задирая коротенькую юбочку.
Послышался тихий писк.
Активности Узумаки, как и его раскованности, явно не хватало для продолжения. Щеки девушки окрасил алый румянец, покрасневшие от поцелуев губы слегка дрожали, а в широко открытых глазах колыхалось сомнение, смешавшееся с испугом.
- Ну же, Наруто… - требовательно зашептал ей на ухо Учиха, снова притягивая девочку к себе и гладя осторожно, чтобы не напугать сильнее, ее плечи, - сделай же что-нибудь... Не бойся, поцелуй меня.
Растерявшись прямоте друга, Наруто даже не успел огрызнутся в ответ, сообщив за одно и о том, что как будущий Хокаге, самый непредсказуемый и сильный…генин Скрытого Листа, он никого и ничего по умолчанию не боится. Неуверенно расцепив руки брюнета, Узумаки, откинувшись назад, оглядел лежащую под ним девушку, а затем, поражая последнюю необъяснимыми припадками наглости со своей стороны, приник губами к крошечной впадинке между ее ключицами, спускаясь вниз, к груди. Его руки обхватили талию Саске; и, через несколько мгновений, отметив про себя, что у Узумаки чертовски нежные губы и, что, впрочем, сейчас уже совсем не важно, развратная вторая личность, Учиха имел счастье наблюдать, как черный корсет, с некоторых пор являющийся составляющей его костюма, отлетает куда-то в сторону окна, а вслед за этим трещит по швам юбка, потому что нетерпеливый шиноби Скрытого Листа, конечно же, не подозревал о существовании у сего предмета одежды застежки и молнии.
Губы Наруто, мягкие и теплые блуждали по упругой налитой груди темноволосой девушки, спускаясь вниз, и Саске, чувствуя, как горячий кончик языка блондина скользит по его коже, опускаясь в крохотную впадинку пупка, тихо застонал, прикрывая глаза.
- Громче… - слышится от уже, казалось бы, позабытого ребятами Сая.
Убийцы счастливых моментов, Сая.
«Черт…вечно все портит», - мельком подумал Учиха, прежде чем, не осознавая до конца своих действий, застонать громче, во весь голос, словно следуя режиссерскому указу.
- Уже можно переходить от прелюдий к основному занятию, – снова подал голос Сай, приободренный тем, что его оценили по достоинству и впадающий ныне в сомнения, что его советы играют не последнюю роль в создаваемом шедевре.
- Боже…помолчи, – хрипло пробормотала брюнетка и, оттолкнув руки подруги в сторону, села, скидывая с себя девушку.
Факт того, что ее умудрились раздеть раньше, оставив лишь в одних, не скрывающий, прочем, ничего трусиках, жутко раздражал. Наруто, разлегшийся на полу саевской квартиры и уже подающий оттуда какие-то нечленораздельные звуки, очевидно, призванные выразить его недовольство, находился в весьма подходящей для учиховской мести позе. Плотоядно улыбнувшись, девушка нащупала рукой отброшенный в пылу страсти или, скорее, борьбы хлыст и, свернув его кольцом, провела грубой кожей по телу блондинки от кончика подбородка вниз, к согнутым в коленях ногам. Наруто зажмурился, вздрогнув от неожиданности, и прикусил губу, что, к слову, тут же вызвало очередной одобрительный звук от наблюдателя, а Саске не медля, раздвинул рукоятью хлыста стройные смуглые ноги партнерши; наклонился к ее животу и, освобождая от лишней одежды ягодицы девушки, приник к нежной, покрытой светлыми волосками коже.
Наруто всхлипнул, когда язык Учихи, лаская, проник к самому сокровенному его местечку, и инстинктивно раздвинул ноги шире, подаваясь бедрами вперед, к Саске, чтобы вся нежность и ласка – все досталось ему. Брюнетка, замерев ненадолго, положила ладонь на ягодицу подруги, поцеловала мягкую, теплую кожу на внутренней стороне бедра вдыхая дурманящий запах чужого тела, а затем, закинув ноги девушки на свои плечи, прижалась губами к ее животу, слегка прикусив кожу, провела кончиком языка вверх, чтобы, подарив пылающим щекам подруги несколько легких поцелуев, припасть к ее губам, притягивая к себе и переплетая пальцы их рук.
Неожиданный грохот захлопнувшейся двери прервал охвативших обеих негу.
Убийца счастливых моментов - Сай, спешно покинул комнату, даже не удосужившись напоследок уведомить «актрис» об окончании съемки.
- Что за… - озадаченно глядя на дверь пробормотала синеглазая блондинка, все еще по инерции обнимая подругу.
Не говоря ни слова, та поднялась и, явно не собираясь скрывать наготу хотя бы предусмотрительно оставленной Саем рядом, на кровати, простыней, вышла в коридор режиссерской квартиры.
- Он в туалете, – через некоторое время подытожила она.
Со стороны светловолосой напарницы послышался печальный вздох.
- Ну наснимали… - грустно оглядывая саевские покои, сказала она. – Его уже тошнит от увиденного.
- Не думаю, – задумчиво произнесла брюнетка, и самодовольная улыбка озарила ее лицо. – Судя по звукам совсем не этим он там сейчас занимается. А значит…все-то нам удалось.
* * *
Какаши-сенсей отложил заляпанную похотливыми учительскими – и, судя по отпечаткам пальцев, не только его – руками кассету в сторону и строго посмотрел на усевшихся перед ним ребят.
- Ну что же… - издалека, как это и бывало у него, когда надо было либо сознаваться в чем-то не очень хорошем, либо раскрывать собеседникам какую-то великую и непременно с ними связанную тайну. – Ну что же, - повторил он и прокашлялся, - Похоронный марш, конечно, ровно, как и стоны Сая вместо женских голосов, не очень вписывались в фильм, но, в общем, могу сказать – неплохо… - Учитель уверенно кивнул головой зардевшимся ученикам и повторил. – Неплохо… Только непонятно, зачем надо было вчера врать мне на тему того, что вы просто помогли найти актрис и поработали службой доставки…
На этих словах учитель многозначительно замолчал. Молчал и Саске, осознавший, что их секрет раскрыли. Наруто, впрочем, как всегда ничего не понял.
- Что? – спросил он, нарушая гробовую тишину какашенской квартиры.
- На кассете вы!.. – разъяснил свои весьма прозрачные намеки, Хатаке.
Наруто как всегда не пожелал принять действительность.
- Это не мы! Что вы, Какаши-сенсей?! – и наигранно засмеялся.
- Идиот… - процедил сквозь зубы Саске.
- Наруто, я видел твое Ойроке-но-дзюцу сто раз, – устало пояснил учитель, замечая, что Узумаки, по всей видимости, снова собирается вставить свои пять копеек.
- Что, серьезно, что ли? – удивился блондин и боязливо покосился на Саске.
Зубы брюнета многообещающе заскрипели.
- Вы подеретесь попозже, - прервал нарастающий скандал Какаши и, усаживаясь в кресле поудобнее, спросил, хитро прищурившись, - а сейчас я хочу услышать, как вы вообще до этого докатились?
Наруто густо покраснев, опустил голову, а Саске, унаследовавший, от Орочимару по всей видимости, способность огрызаться в ответ на любые колкости, ответил уверенно:
- Не знаю, Какаши-сенсей, может, так же, как вы докатились до такого увлечения, как просмотр порно с нами в главной роли?
- Да, наверное… - быстро сдался Какаши. – Хотя вопрос, как вы, осознавая, что, будучи на самом деле парнями, целуетесь друг с другом, все еще открыт... - Не услышав ответа от притихших в мгновение после его недвусмысленного намека парней, Хатаке продолжил, задумчиво щупая подбородок. - Не верится, что вы настолько меня любите… Или… - Учитель оглядел еще разок сидящих рядом ребят и понимающе покачал головой. – Ну, точно!.. Что же, теперь все ясно.
Совсем недавно зубоскалящий в ответ на сарказм Хатаке Саске опустил глаза в пол и едва заметно покраснел, что, правда, в его случае означало, что стыд/злость/досада от разоблачения сжигают его дотла.
Наруто, по цвету уже давно напоминающий перезрелый помидор, теребил пальцами рукав куртки. Затем, резко вставая с места, он завел на повышенных тонах:
- Да что вы там опять подумали?! Я ?... Я… да я все это только ради вас и делал! А на месте вот этого… - он тыкнул пальцем в сидящего рядом брюнета. – На месте вот этого я представлял Сакуру-чан, вот! – И, чтобы вконец развеять подозрения учителя по поводу своей нетрадиционной ориентации, добавил, уже садясь. – Меня до сих пор от самого себя тошнит, когда вспоминаю, чем я вчера занимался… Так что имейте совесть не напоминать!
Саске, все это время глядевший на Узумаки каким-то странным, помутившимся взглядом, молча вышел из комнаты, стоило только Наруто сесть обратно, завершая свою речь.
- Саске! – окликнул его блондин и, не услышав в ответ ничего, кроме тишины, повернулся к сенсею, многозначительно уткнувшемуся в книжку, дабы не стать невольным участником «семейной» ссоры. – Что с ним?
Какаши безразлично пожал плечами, но все же ответил:
- Не знаю, может, слишком в роль вжился, и климакс у него начался.
* * *
К сожалению Какаши не был силен с человеческой физиологии и не знал, что климакс у Саске мог начаться не раньше сорока лет. Сейчас же у него, по всей видимости, был самый обыкновенный ПМС*.
Возможно потому, даже не подумав вернуться после своего позорного побега из какашенской опочивальни домой или, быть может, отправиться к некогда любимой реке, где впадать в депрессии и жалеть самого себя было особенно приятно, Саске, продолжая мысленно материть себя и свои нелогичные нервные срывы (он не знал, что у него ПМС), отправился в привычное место обитания лучшего друга во время обострений состояния общей тоски у последнего, а именно – на гору с высеченными лицами пяти Хокаге.
«Сволочь», - поднял в ранге дражайшего приятеля Саске, усаживаясь на голове четвертого из достопочтеннейших лидеров деревни и пускаясь в печальные размышления о том, что той самой сволочи в отличие от него плохо сейчас не могло быть ни под каким видом, и о том, что после такого вот глупейшего поступка сам он, скорее всего, провалится сквозь землю, чем посмотрит в глаза Узумаки.
Однако, по всей видимости, особо гениальный и уникальный потомок клана Учих не обладал способностями экстрасенса и эмпата, потому как он не только не провалился ни сквозь землю, ни куда бы то ни было еще, обернувшись на едва слышимый шелест листьев и столкнувшись со взглядом грустных голубых глаз, но и вынужден был признать, что из них двоих хуже сейчас было определенно не ему.
Всем своим видом Наруто напоминал человека, у которого внезапно обнаружилась совесть. Конечно, причина столь непредсказуемого её пробуждения вряд ли существовала с учетом того, что, в принципе, активное проявление отвращения друг к другу перед Какаши-сенсеем и основной общественной массой у обоих было сродни сотрудничеству. Во всяком случае, вплоть до сегодняшнего дня Узумаки был в этом уверен.
- Саске…это…Я… - сии несвязанные друг с другом слова призваны были показать глубокую скорбь Наруто по поводу учиховской боли и осознание своей ошибки, проступка и еще чего-то такого, что Узумаки не делал, но в чем упорно себя винил.
- В общем!.. – Так и не сказав ничего дельного (говорить что-то дельное у Наруто и в обычном его состояние получалось крайне редко), Узумаки, явно нервничая, вздохнул, прикрыл глаза и сложил руки в давно знакомую им обоим печать.
- Ойроке-но-дзюцу!
Когда облако рассеялось, он уже был совсем рядом с Саске. Опустился сзади, обнял за плечи. Теплое дыхание обожгло шею Учихи, а затем – легкое прикосновение губ, и руки Наруто опускаются на грудь, сплетая в замок пальцы.
- Я не очень люблю маски… - Пробормотал Саске, оглядываясь на красивую девушку, осторожно целующую его.
Узумаки едва заметно улыбнулся.
- И это говорит мне человек, который четыре года носил ее не снимая…
* Автор тоже не особо силен в человеческой физтиологии, но в данный момент он только прикидывается, что не знает у кого бывает ПМС.
Автор: Lkv
Беты: Чуу, Mahini, Син
Пейринг: СаскеНаруто
Рейтинг: PG-13
Примечание: ООС, +юри
Состояние, размер: Мини, не закончен.
От Автора: Фик незакончен и потому, конечно же, покажется оборванным. Но я не буду дописывать его, а потому выставляю так.
Саммари: Великая тайна Великого Копирующего шиноби Скрытого Листа.
читать дальше
- Нет! Я так больше не могу! – Сакура всхлипнула и принялась комкать и без того мятую салфетку в руках. – С этим уже надо что-то делать…
- Да! – донеслось согласное от Наруто.
- Хм... – послышалось многозначительное от Саске.
Это могло значить лишь одно – оба были абсолютно точно «за».
Но, как показало время, просто быть «за» оказалось недостаточно.
- Надо уже делать что-то, - плаксиво повторила Сакура и добавила голосом, не предвещающем субъекту, о котором шла речь, ничего хорошего, - Пока этот козел там не загнулся.
«Козлом» в представлении образованной, культурной и интеллигентной до мозга костей куноичи Конохи мог оказаться, конечно же, первый встречный, за исключением разве что Саске-куна, который, кстати говоря, так же был единственным, кто с негодующей и от того в прямом смысле бешеной Сакурой имел счастье еще ни разу не встречаться. Однако сейчас «козлом» являлся Какаши-сенсей.
- Он выводит из себя, - жаловалась девушка, изредка всхлипывая, - совершенно недавно, когда мы вместе возвращались из магазина, - на этом месте Харуно, обделенная с самого начала своей продолжительной истерики мужским вниманием, сделала паузу, чтобы кто-нибудь из субъектов напротив ее приревновал. Однако субъекты отстраненно молчали, и девушка, возмущаясь мысленно их недалекости, продолжила уже на повышенных тонах, - когда мы возвращались из магазина с Какаши-сенсеем он, даже несмотря на то что он не читал свою дурацкую книжку, умудрился сделать поворот не туда и в результате угодил в женскую баню! Вы представляете?! – и, видя, что Узумаки порывается что-то сказать, Харуно отрезала строго. – Нет, Наруто, в баню специально, как некоторые, он не шел. У тебя не так много единомышленников… Затем, - продолжила девушка, повышая тон еще немного, дабы сидящий поодаль от них Саске вышел, наконец, из своей четырехлетней прострации, - мы встретились с ним случайно на тренировочном полигоне. – Как и полагалось медику, на тренировочных полигонах Сакура всегда оказывалась только «случайно». – И знаете, что он делал?... – Харуно выдержала паузу и произнесла устрашающим голосом – Рисовал!
В комнате ненадолго повисло молчание.
- Сакура-чан, знаешь… - неуверенно начал Наруто, - это не выходит за рамки нормального, вроде бы. Сай, вон, тоже рисует…
- Во-первых, - завелась снова Харуно, и Наруто в мгновение пожалел о наличии у себя языка, - Сай - не нормальный! Запомни… А лучше – запиши. Во-вторых, я не сказала, где и, самое главное, что он рисовал. Вот это важно! – девушка сделала ударение на слово «это».
- Ну и что же? – осторожно, дабы не вызвать очередной приступ бешенства у нежной, невинной Сакуры своими вопросами, поинтересовался Узумаки.
На глаза девушки снова набежали слезы.
- Тебе лучше не знать… - прошептала она, прижимая платок к лицу.
- Ладно-ладно! – попытался успокоить подругу Наруто. – Короче…
- Да свихнулся он, куда уж короче?! – заголосила куноичи и, внезапно становясь серьезной, произнесла, бросая на Наруто и Саске укоризненные взгляды. – И вы, между прочим, просто не могли этого не знать. Кто при вас стирал в ручье носки, когда на миссию надо было выступать? Кто выступал, когда надо было стирать носки? То-то же… Не видите вокруг себя ничего и никого. – И Харуно, разочарованная в своих пожизненных товарищах, уронила голову на грудь, что должно было означать, страдания настолько сильные что она, возможно, в скором времени врежет первому подвернувшемуся под ее руку несчастному.
- Мы замечали…иногда, – не понаслышке зная о нервных срывах миловидной розововолосой особы, способных отправить в двухнедельную кому даже его, носителя Девятихвостого, Наруто предпочел присочинить нечто весьма расплывчатое, нежели сознаться в том, что в последнее время он ничего и никого, кроме одного единственного человека, не замечает. – Правда, Саске? – обратился он за поддержкой к тому «единственному».
Уловив в череде непонятных звуков, которые Сакура с Наруто наивно считали беседой, свое имя, Учиха повернулся в сторону товарищей.
- Что?
- Мы ж замечаем? – повторил вопрос Узумаки и многозначительно подмигнул другу.
Друг столь прозрачного намека, к сожалению, не понял и, озадаченно нахмурив брови, поинтересовался:
- Замечаем что?
Харуно выскочила из комнаты, со злостью хлопнув дверью.
* * *
Иногда у Саске просыпалась совесть.
Просыпалась и мешала спать ему.
Иногда она говорила голосом Итачи, от чего, собственно, единственный из клана Учих и не спал, иногда почему-то – голосом Орочимару.
Но, что было куда важнее, по какой-то неизвестной причине совесть имела обыкновение просыпаться только тогда, когда рядом оказывался Узумаки Наруто. Впрочем, справедливо было полагать, что с таким громким голосом и неисчерпаемым запасом терпения разбудить впадающую без конца в спячку совесть Учихи для Наруто не составляло особого труда.
Вот и сейчас, когда они шли по коноховской улице по направлению к дому Какаши, щебетанье Узумаки под ухом заставляло Саске нехотя признавать, что в своей сущности их нынешний поступок был весьма полезен. И, возможно, не только для их учителя.
- Да ты не переживай, Саске! – успокаивал товарища Наруто, хотя никаких особых мучений на бледной физиономии Учихи никогда – и уж тем более сейчас – не наблюдалось. – Мы быстро приведем его в чувство. Мы же команда номер семь! Команда Будущего Шестого и Учихи какого-то! – На этих словах, повторяющихся по кругу уже несколько минут, «Будущий Шестой» обычно вскидывал зажатую в кулак руку, очевидно пытаясь сим жестом показать, что команда их великолепна как никогда.
Саске хотел было заметить, что вообще-то в команде номер семь за исключением их двоих пребывает еще и Сакура, да к тому же имеется, в качестве местного командира, Какаши-сенсей, про которого Узумаки умудрился благополучно забыть, даже несмотря на то, что именно из-за него оба парня совершали совместный рейд по улочкам Конохи, но тут невдалеке нарисовался дом учителя, и Саске ограничился одним только предупреждением.
- Запомни, Наруто, действуем строго по оговоренному вчера плану, – и, видя, как непонимающе тот захлопал глазами ему в ответ, уточнил. – Ты ведь помнишь, о чем мы вчера говорили?
Наруто, само собой, в столь скучное занятие как планирование какашенского дня, да еще и озвученное монотонным голосом Учихи не вникал, но, глядя на товарища, ответил уверенно:
- Да, конечно.
- Хорошо… - отозвался Саске, ни на секунду ему не поверив.
Какаши-сенсея нашли сидящим у себя на балконе с парой ромашек в руках – по одному в каждой. Учитель, изредка вздыхая, отстраненно смотрел на них, время от времени сводя руки и внимательно вглядываясь в соприкасающиеся лепестки. Определенно, он сходил с ума.
Понаблюдав немного столь уникальную картину и пожалев о том, что никак нельзя ее запечатлеть, парни подошли к сенсею и опустились перед ним на корточки.
- Здрасте, Какаши-сенсей! – весело поздоровался Узумаки. Он всегда придерживался заблуждения, что хорошее настроение передается воздушно-капельным путем, и сейчас вовсю старался заразить учителя. – А мы тут мимо шли… и решили…
Что они решили вчера, Наруто, к сожалению, не знал, а потому вопросительно посмотрел на Учиху.
- Зайти… - подсказал тот.
- Зайти, – уверенно повторил Узумаки и добавил от себя экспромтом. – К вам!
- Чтобы пригласить с собой… - продолжил свою суфлерскую деятельность Саске, легонько толкая друга в бок.
-Чтобы пригласить с собой, значит, – радостно возвестил Наруто.
Какаши, оторвавшись от своего увлекательного занятия, с интересом посмотрел на приплывшую к нему компанию.
- И куда же вы собрались?
- Черт, Саске, а правда – куда мы вообще собрались? – ударился в панику Узумаки и, осознав до конца смысл произнесенной Какаши фразы, спросил своего личного суфлера. – Постой, мы что, куда-то собрались? Да еще и с Какаши-сенсеем?
- Заткнись, – прервал его бессвязную речь Учиха и обратился к учителю. – Да куда захотите!..
Пользуясь моментом, Какаши театрально прикрыл глаза рукой, выражая тем самым, по-видимому, свои нечеловеческие душевные муки.
- Я уже давно не хочу никуда… - на этом месте он позволил себе чувственный и от того немного пугающий вздох.
- Ну, значит, в Ичираку, – решил за всех Узумаки и тут же получил неслабый пинок от товарища по несчастью.
Несчастье, к слову, заключалось в том, что вывести Какаши из его вселенской и непонятно по какому поводу возникшей депрессии, было, вероятнее всего, невозможным. И, подписываясь на это (что, кстати говоря, опять же было заслугой Наруто и потому Саске очень раздражало), последний из клана Учих где-то в глубине души понимал, что весь выдуманный им же план все равно не принесет никаких плодов. А потому его голос, когда он сказал, переслушав множество узумаковских идей относительно их предстоящей прогулки, обрывая возникшие в комнате дискуссии, был отдаленно похож на голос человека, только что узнавшего о том, что он смертельно-болен:
- В кафе, для начала.
* * *
Саске тихо вышел из какашенской комнаты прикрыв за собой дверь. Сидящий в коридоре Наруто, мгновенно отреагировав на его появление, вскочил на ноги.
- Ну, Саске, как он? – взволнованно спросил он.
- Да жив он еще… - Учиха неопределенно махнул рукой.
- Жив? – искренне удивился блондин.
- Ну, в конце концов, он шиноби… кажется, – не преминул случаем напомнить о самом страшном в судьбе учителя Саске и, немного помолчав, добавил. – Отличный вопрос, кстати…
За дверью кто-то активно заворочался и застонал. Учиха цыкнул на собравшегося уже задать какой-нибудь еще более «гениальный» вопрос товарища и, отведя его за руку в сторону, приступил к воплощению в жизнь составленного нынешним ранним утром плана – попытке свалить всю вину во всех своих и общенародных несчастьях на светловолосую голову Узумаки.
- Зачем повел Какаши в свой вонючий рамен-ресторан, придурок? Ему от твоей лапши же плохо стало! – начал бывший беженец для наибольшего эффекта схватив друга за шкирку. Тот, однако, за долгие года несладкой жизни успел приобрести, как выяснилось, одну весьма неприятную для беззаботного существования Учихи особенность: на любые обвинения в свою сторону реагировать криками, воплями и – в последнее время – точно такими же обвинениями по обратному адресу. А потому, аналогичным образом вцепившись в шкирку Саске, Узумаки, скорчив забавную физиономию, которую почему-то сам считал физиономией весьма пугающей, пошел в контратаку.
- Теме, это все началось только после того, как ты предложил покататься Какаши-сенсею в парке на аттракционах! Его там стошнило!
- Да? А если бы ты перед этим не предложил ему запить рамен саке, этого бы не случилось!
Услышав подобное заявление, Наруто даже зашипел от негодования.
- Ублюдок, я никогда не предлагал ему такого! – и на этих словах Узумаки устроил мозгу товарища основательную встряску, дабы события сегодняшнего дня в скорейшем времени заняли почетное первое место в его дырявой голове. – Это сделал ты!
- Я?! – казалось, Учиха был оскорблен до глубины души, в том случае, разумеется, если она у него и правда была. – Да зачем бы мне это понадобилось, придурок? – основательная встряска настигла Узумаки.
- Черт, теме! – после недолгого затишья в коридоре воцарилась какая-то непонятная возня. Стон, в очередной раз донесшийся из комнаты и прервавший перерастающую уже в серьезную разборку между парнями, натолкнул обоих на довольно светлую мысль.
- Да Какаши это сам и устроил! – раздраженно хмуря брови, подвел неприятный итог Саске слезая с друга и, в виде редкого исключения, даже подавая ему руку.
- Признаешь свою вину? – Узумаки, к всеобщему сожалению, обладал ко всему прочему еще и на редкость исключительной способностью понимать все только со второго раза.
- Идиот… - покачал головой Саске и добавил, вздохнув. – Пошли, проведаем его.
Наруто кивнул головой.
- Хорошо.
* * *
Какаши-сенсей предстал перед своими учениками в весьма потрепанном получасовым прочищением кишечника в туалете видом, с взмокшей физиономией – а точнее той ее частью, которую изо дня в день выпадало счастье созерцать всем окружающим. Время от времени комнату оглашал страдальческий стон учителя, сопровождающийся закатыванием глаз оного и искажением лица сенсея в мученическую гримасу.
Хатаке Какаши вообще с юных лет обладал поистине удивительным актерским талантом.
Но сегодня он был выражен у учителя особенно ярко.
Так ярко, что даже общепризнанный эгоист Саске не удержался от вопроса.
- Какаши-сенсей, как вы себя чувствуете?
В ответ Какаши-сенсей так выразительно застонал, что и без слов стало ясно, что чувствует себя он, мягко говоря, не очень.
- Может быть, вам чего-нибудь принести? – продолжал расспросы Учиха. – Труп Наруто, например…
Вышеупомянутый Наруто уже собрался было возмутиться столь грубому обращению в его же присутствии, но тут со стороны кровати послышался очередной многострадальный вздох, а затем последовала небольшая тирада:
- Нет, ребята, не стоит винить себя в этом, – начал учитель, болезненно прикрыв глаза. – Я знаю, вы старались…наверное. Просто существуют вещи, которые невозможно исправить, когда тобой движет одно только сочувствие…если вами, конечно, оно и двигало. И в моей беде я остаюсь один, помочь мне – вы не в силах. Но…я благодарен и участию, – с пафосом закончил свою речь он.
- Какаши-сенсей…. – пробормотал Наруто, имеющий обыкновение попадать под гипноз учителя даже без использования со стороны последнего шарингана. – Вы…
Он уже собрался добавить, что Хатаке по его скромному разумению был замечательным учителем, которого он никогда не забудет и еще что-нибудь не менее драматическое, нежели речь сенсея, как вдруг послышался голос Учихи:
- Черт возьми, просто расскажите нам уже, что у вас случилось. А сможем мы или нет – решать, в конце концов, нам! – и безразличные обычно ко всему его глаза засверкали неким подобием решимости.
Глядя на этот косплей Узумаки в молодости, Какаши, тяжело и, скажу вам по секрету, притворно вздохнув, начал свое повествование.
- Знаете, ребята… Я вам, конечно, не говорил, но… - он выдержал недолгую паузу и чистосердечно признался, - я – извращенец.
- Знаем, – понимающе откликнулись его ученики.
Сенсей, нахмурившись, поглядел на пронизанные сочувствием физиономии ребят и хотел было уже возмутиться по поводу того, что, раз он об этом ранее не говорил, они должны были делать вид, что ничего и не знают, да и вообще перебивать больных и немощных нехорошо, но, сдержавшись, продолжил спокойно.
- Но извращенец я не простой, нет – извращенец я особенный!..
Слушая подобную бессвязную и никоим образом к проблеме Какаши, какой бы она не была, наверняка непричастную речь, Саске с Наруто, не сговариваясь, пришли к весьма неутешительному выводу, что лучшим выходом для учителя, как, впрочем, и для них, было бы отправить Какаши в психиатрическую больницу, но тут ненадолго умолкший сенсей обрушил на своих учеников суровую правду жизни.
- Я – поклонник юри, - заявил со светлой грустью в голосе он, - и уже долгое время мечтаю увидеть юрийное видео.
Несколько минут потребовалось Саске, чтобы переварить полученную информацию.
Несколько минут потребовалось Наруто, чтобы, обдумав все, так ничего и не понять.
- Ну… так в чем проблема? – нарушил повисшую в комнате тишину он. – Снимите.
Саске с отвращением глянул на него, а Какаши лишь печально покачал головой.
- Ничего не выйдет, ребята… Я уже и режиссера с продюсером в одном лице нашел, но никто не соглашается стать актрисами.
- Режиссера? – удивился Наруто. – Это кого?
- Сая, – откликнулся Какаши.
- А актрисы… - внес свои пять копеек в разговор Учиха. - Кого уже просили?
- Да вот Ино с Сакурой только… - еще печальнее отозвался Хатаке, - Сакура отказалась сразу же.
«Понятно, почему у нее такая истерика была, когда она к нам приходила…» - хмуро подумал Учиха, но вслух свои мысли озвучивать не стал.
- Понятно, почему вы за ребра периодически хватались, когда мы шли в парк! – радостно вставил Наруто.
Учитель, морщась от болезненных воспоминаний о не менее болезненном разговоре с Сакурой, снова схватился за многострадальный бок и кивнул.
* * *
Следуя негласному обещанию лишний раз не вспоминать об их недавнем разговоре с сенсеем, Наруто с Саске молча шли по залитым солнцем улицам Конохи.
Как и было принято по другому негласному правилу их команды, тишину нарушил робкий голос Узумаки.
- А знаешь, Саске, мне почти жаль Какаши-сенсея…
С языка намеков это можно было перевести как «может, все же поможем ему?»
Учиха, в основном только на данном языке и разговаривающий, так и перевел. И ответил немногословно:
- Нет.
- Это ты о чем? – не понял собеседник.
Вспоминая о неспособности Наруто к таким нужным порой языкам, как язык намеков, тела и жестов, Саске ответил более распространенно:
- Мы не будем исполнять извращенные желания нашего извращенного учителя. Мы и не можем. Это все.
- Почему? – снова послышался вопрос от Узумаки.
- Наруто…- издалека, как и требовал того запущенный блондинистый случай, начал Учиха, даже останавливаясь, дабы объяснить своему недалекому другу все нюансы сложившейся ситуации, - ты вообще хотя бы отдаленно представляешь, что такое юри?
- Нет, – пожал печами блондин. – Но ведь это же не имеет значения.
- Да что ты? – по виду Саске можно было с уверенностью сказать, что ныне спокойный тон дается ему очень трудно. – А если я тебе скажу, что юри – секс между представительницами женского пола, то ты все еще будешь верить в то, что и нам это удастся?! – последняя фраза прозвучала на повышенных тонах.
Проходящие мимо семейные пары, чинно ведущие за руки детей, с ужасом обернулись в сторону застывших посреди дороги парней, откуда-то с крыши послышался заливистый смех, без сомнения принадлежащий Кибе, затем последовал собачий лай, а сам виновник столь необычной реакции со стороны окружающих уже в который раз за свою недолгую жизнь пообещал придушить лучшего друга при первом же удобном случае.
- Черт, ну откуда же здесь людей столько? – возмутился он, оглядывая забитую односельчанами улицу. – В субботу-то! В три часа дня!
Глядя, как успокоившиеся было граждане снова начали дружной толпой бросать на него непонимающие взгляды, Саске пришел к выводу, что лучше им с Наруто в скорейшем времени исчезнуть из столь людного места и затащил друга в кусты, после чего, правда, непонимающих взглядов прибавилось вдвое.
- Саске….Саске… - послышался голос Наруто, когда, после недолгого шума, на улице воцарилась былая тишина, а они уселись на мягкую траву за придорожным кустом. – А ведь ты не прав, теме. Мы можем помочь Какаши-сенсею! – и лицо блондина озарила счастливая улыбка.
В честь чего бы со стороны Узумаки не исходило столько радостных эмоций, Саске абсолютно точно их не разделял. А потому, став еще мрачнее, он спросил осторожно:
- Ну и как же?..
- Саске! – повысил голос Наруто, хватая Учиху за плечи для того, видимо, чтобы, услышав формулировку идеи, возникшей в светлой узумаковской голове, он не убежал. – Ойроке-но-дзюцу, Саске! Ойроке-но-дзюцу!
* * *
Даже после получаса усиленных размышлений уставший от столь трудоемкой умственной деятельности Саске так и не смог понять, зачем он согласился на это довольно сомнительное мероприятие. И, хотя истина обитала где-то рядом (примерно там же, где сейчас обитал Узумаки) и была до смешного проста, Учиха, молча двигаясь вслед за Наруто, пытался найти своему опрометчивому поступку какое-либо другое, допустимое моральными рамками оправдание. Самым лучшим из них на данный момент было, само собой: «Не смог не помочь Какаши-сенсею», - однако также оно было и самым неправдоподобным. Но смириться с правдой, которая, кстати говоря, заключалась в том, что Учиха уже довольно продолжительное время грезит во сне об Ойроке-но-дзюцу своего друга, Саске не позволяла приплывшая к нему с еще более давнишних времен гордость.
- Идем к Саю! – крикнул ему Наруто, оборачиваясь.
- Идем, – со вздохом согласился Саске, отгоняя от себя образ соблазнительной загорелой блондинки со знакомыми полосочками на щеках.
Сая они застали сидящим в полном одиночестве (то есть в самых обычных для него условиях) на колченогой табуретке у него в квартире. В таком состоянии обычные люди впадали во всевозможные депрессии. И это было тем немногим, что роднило воспитанника Корня с простыми смертными. Почувствовав присутствие посторонних, Сай поднял голову и, увидев представших перед ним Узумаки с недовольным (посещением Сая) Учихой, поздоровался:
- Наруто-кун, Саске-кун.
Гостей он явно не ждал: повсюду валялись пустые коробочки непонятного назначения, тюбики из-под краски, преимущественно – черной, и зарисовки, находящиеся еще на той стадии, когда изображение на них уже есть, но понять, что оно значит, абсолютно невозможно.
Разговор начал «Саске-кун».
После недолгих намеков на то, что называть его следует просто «Саске», без всяческих дружественных дополнений, как, впрочем, и Наруто тоже, чему, правда, сам Наруто не особо обрадовался, Учиха перешел к основной теме и попытался как можно менее безболезненно донести до разума художника цель их с Узумаки визита.
Получилось, к сожалению, как обычно.
- Сними лесбийское порно про нас, – так прозвучал окончательный вариант просьбы.
Сай думал долго.
Тщательно, взвешивая каждое «за» и «против».
Думал, как над самым важным вопросом за всю свою жизнь.
- Что? – спросил, наконец, он.
- Не могу понять, как вышло так, что мне приходится чему-то учиться у тебя, уссоратонкачи! – кряхтел Учиха, складывая печати «хенге». – Сказали бы вчера – не поверил бы!
- А в то, что сейчас ты вообще будешь главной звездой порнухи, ты бы поверил? – словно издеваясь, поинтересовался Наруто, усаживаясь напротив брюнета и с нескрываемым наслаждением наблюдая за его потугами.
Вот уже десять минут вместо того, чтобы в коем-то веке воплотить в жизнь мечту своего любимого учителя, оба упражнялись в красноречии, безрезультатно пытаясь решиться применить «хенге».
- Ну что ты, Наруто! – не сдавался Учиха. – Главной звездой будешь, конечно же, ты! Я где-нибудь в сторонке посижу, пожалуй… А ты, как наиболее в этом извращении подкованный, возьмешь на себя основную роль.
- Действительно, - послышалось с другого конца комнаты, где Сай всеми правдами и неправдами пытался установить треногу, - у Наруто-куна лучше получится.
В очередной раз пытаясь сложить печати, Саске сделал мысленную пометку в голове убить «режиссера» после завершения некого подобия их миссии.
- Ну, давай, Саске... – бросил ему Наруто устало, прежде чем комната наполнилась белым туманом дзюцу.
- О, Саске… - дополнил он уже поле того, как облако рассеялось, и перед его глазами предстал вариант Ойроке-но-дзюцу друга. – По-моему ты где-то переборщил…
Лицо повернувшегося в их сторону Сая, вопреки всем законам, потеряла свое обычное отмороженное выражение.
Посреди комнаты стояла грудастая черноволосая девушка с болезненно-бледной кожей, кроваво-красными губами, мгновенно бросающимися в глаза, в черном кожаном костюме и с, без сомнений пугающим Наруто, хлыстом в руке.
- Да… Где-то ты определенно перестарался, – повторил он.
* * *
Сказать по правде, Сай всегда мечтал быть режиссером. Работа шиноби была для него природной необходимостью, потребность рисовать – единственным способом от этой необходимости отдохнуть. Возможно, Сай смог бы стать великим режиссером, но, к сожалению, еще ни разу вплоть до сегодняшнего дня он не задумывался над этим. Вплоть до сегодняшнего дня. Вплоть до того самого момента, когда он увидел преобразовавшегося в женщину Учиху.
А потому, когда непродолжительные крики Узумаки по поводу того, что Саске «переборщил» грозились перерасти в скандал, а потом, соответственно, и в драку, Сай предпринял все возможное, чтобы роковая леди Учихи не исчезла.
Для начала он, правда, лишь с грохотом растянулся на полу, пытаясь добежать до ругающихся товарищей.
Впрочем, это сработало.
Две головы мгновенно повернулись в его сторону, и одна из них поинтересовалась звучным, певучим и никоим образом на баритон Учихи не похожим голосом:
- Что с тобой?
- Вот видишь, до чего ты его довел?! – тыкая пальцем в отдыхающего на паркете художника, забушевал Узумаки. – Выбери себе какой-нибудь нормальный… - Он запнулся, а затем добавил неуверенно. – Неразвратный облик.
Саске скептически посмотрел на друга, но от упоминания о том, что неразвратный облик для развратного видео, скорее всего, не подойдет, удержался.
- Все в порядке… - пытаясь одновременно не потерять из виду пикантные места мисс Учихи и подняться, пробормотал «режиссер». – Такой облик как раз больше всего подходит под мою задумку.
- У тебя уже и какая-то задумка есть? – недоверчиво поинтересовался Узумаки, но спорить по поводу похабного амплуа друга все же перестал.
- Да, Наруто-кун, - Сай повернулся к блондину и, напустив на свою физиономию самую фальшивую и, как почему-то считал он, самую доброжелательную улыбку, произнес, - и потому я хочу, чтобы ты превратился в полную его противоположность.
Наруто озадачился.
Наруто нахмурился.
Наруто и так всегда был полной противоположностью Саске. Но - черт возьми! – как же он не хотел этого признавать.
* * *
- Может быть, - робко предложил Сай, - вы не будете так далеко стоять друг от друга?
Девушки в комнате бросили одна на другую парочку презрительных взглядов, но с мест так и не сдвинулись.
- Понимаете, вы не влезаете в кадр, – предпринял последнюю попытку он.
Блондинка в правом углу мгновенно встрепенулась.
- Намекаешь на то, что мы толстые? – и она гневно посмотрела на художника.
- Боже упаси! – примирительно воскликнул тот и даже приподнял руки, словно сдаваясь. – Ни в коем случае…
Когда дело доходило до непотребных занятий, мастерство лицемера, то самое, которому столь долгое время не мог научиться горе-режиссер, волшебным образом само находило его.
- Тогда что? – недовольно продолжала тем временем девушка, и на секунду голову Сая посетила мысль, что временами Ойроке-но-дзюцу может иметь и побочные эффекты.
- Прекрати, уссоратонкачи! – окликнула ее брюнетка с хлыстом, а затем, немного смягчив голос, добавила, поманив «подругу» пальцем. – Иди ко мне…
«Режиссер» радостно потер руки и включил камеру.
- Еще чего! – фыркнул Узумаки, недовольно поглядывая в сторону Саске. – Сам иди!
Учиха пожал плечами.
- Как хочешь.
Следующий момент узумаковской жизни ознаменовался ударом хлыста по стене в каких-то считанных миллиметрах от его лица, а затем кончик «оружия» Саске, повинуясь мимолетному движению руки хозяина, обогнул тело Наруто и обвился вокруг его талии, после чего последовал достаточно сильный (для того, чтобы Узумаки загорелся жаждой убийства своего лучшего друга) рывок, и блондин, упираясь из всех сил, медленно направился в сторону Учихи, отдаленно напоминая упирающуюся собачонку на поводке.
- Теме!.. – послышалось из милого ротика светловолосой красавицы адресованное Саске ругательство.
- Помолчи, – оборвал «подругу» Учиха.
- Стоп! Стоп! Ну что вы делаете?! – в лучших традициях режиссеров воскликнул Сай, вскакивая и маша на девушек руками. – Причем тут хлыст? Причем тут насилие? – И, остановившись так же неожиданно, как и заскакав, парень добавил проникновенно. – У нас же фильм о любви... У вас должна быть любовь.
- У нас любовь, – сжимая запястья Наруто, процедил Саске.
- Ублюдок, – пискнул Узумаки и предпринял жалкую попытку вырваться. – Извращенец… - добавил он уже тише, что, правда, все равно не помешала адресату услышать данную характеристику.
- Извращенец? – поглядывая на друга, как на последнего Итачи, прошипел Саске. – А ты тогда кто?
- Жертва насилия, – пропищал снова Наруто картинно закатывая глаза и охая, как и было положено любой жертве.
- А что… из этого тоже мог бы выйти неплохой фильм, – задумчиво произнес Сай, глядя на застывшую перед ним парочку. – Только Саске надо мужчиной сделать… А Наруто – к кровати привязать, предварительно порвав на нем одежду, – оторвавшись, наконец, от столь занимательных рассуждений, парень соизволил в коем-то веке обратить внимание на застывших актеров и заметил что те, прекратив крики и споры, с интересом смотрели на него.
После чего Наруто произнес что-то, совсем уж для Сая непонятное:
- Теперь их двое…
* * *
Безусловно, Наруто не мог не признать того, что черноволосая девушка, покрывающая его кожу поцелуями, была просто идеалом. И ее яркий макияж и ее кожаный корсет блондин, будучи особо глубоким специалистом по Хенге вообще и Ойроке-но-дзюцу в частности, оценил по достоинству. Однако тот факт, что эта красивая, страстная и во всех смыслах идеальная девушка на самом деле была его, возможно, тоже довольно симпатичным (спустя четыре года сомнений у Узумаки все же хватило смелости признать это), но уж точно не идеальным и, если разобраться во всем до конца, совершенно невыносимым Учихой Саске, не мог не ужасать.
И, краснея и сдерживая изо всех сил стоны, когда губы девушки касались особо чувствительных участков его тела, Наруто активно ужасался в мыслях тому, что позволяет сейчас лучшему другу ласкать себя, тому, что ласкать себя он позволяет при потенциальном свидетеле, и тому, что происходит все это лишь потому, что какому-то аморалу, в миру больше известному как Хатаке Какаши, очень захотелось посозерцать подобное извращение. А, следовательно, только лишь кончится пленка, кончатся и эти непристойности, которые, правда, для Наруто уже стали просто ласковыми прикосновениями – нежными, приятными, как бы то не пытался скрыть он от себя самого.
«Странно… - подумал Узумаки, прикрывая помутневшие от возбуждения глаза, хотя в принципе по всем физиологическим нормам ничего странного здесь не водилось, - это оказалось таким…»
«Замечательным», - непременно подумал бы он следом, если бы не разрушивший неземное узумаковское наслаждение голос Сая, уведомивший следом Наруто о том, что он относится к древесным породам.
- Наруто-кун, - не выражающим никаких эмоций голосом отрапортовал он, - Саске-кун так старается для Какаши-сенсея, а ты лежишь бревном и не реагируешь.
- Это правда, – едко заметил Учиха, с улыбкой поглядывая на «подругу». – Или тебе настолько понравилось все, что я делал, что ты забылся от удовольствия?
Возмущение накрыло Узумаки волной.
Возмущение по поводу того, что Учиха научился читать мысли.
- Да ты просто трус… - подвел тем временем печальный итог Саске, сменяя насмешку в глазах презрением. – Трус и слабак. Даже целоваться, как показало время – и то не научился. Только, как красна девица, все стесняешься.
Наруто, который, надо заметить в этот момент, действительно, являлся «красной девицей» и никем иным, бросил на партнера парочку прожигающих насквозь все живое, но Учихе никакого вреда ни причинивших, взглядов.
- Что ты сказал?.. – в тихой ярости прошипел он, глядя на товарища исподлобья.
- О, ты у нас в расцвете сил умудрился стать тугим на ухо? – с напускным сожалением, цокнув языком, произнес Учиха и с явным удовольствием повторил все вышеупомянутое, присовокупив к тому же, что человек, неспособный трахнуться со своим другом, не может стать Хокаге. Логики, конечно же, в последнем заявлении не прослеживалось никакой, но гениальный потомок клана Учих обладал не менее гениальной способностью находить ее в самых неожиданных местах.
Наблюдая за тем, как, изо всех сил стараясь спрятать усмешку, Саске пытается взять блондина «на слабо», товарищ режиссер пришел к выводу, что если им и удастся снять порно, то порно это будет, вероятнее всего, весьма жестоким, и жестоким по отношению к субъекту по имени Учиха Саске. Достигая морального оргазма от одной только мысли о том, что сейчас в кадре может нарисоваться драка двух пикантных девушек, воспитанник Корня уже в который раз включил видео-камеру.
Очень вовремя.
Купившись на все заявления Учихи по поводу его никчемности как будущего Хокаге и нынешнего шиноби, Наруто, забывая о поставленной перед собой некогда цели сделать все для достижения душевного счастья их с Саске учителя, с криком «Теме!» набросился на провокатора, явно намереваясь доказать ему обратное здесь и сейчас.
Провокатор довольно улыбнулся.
Провокатор этого и ожидал.
Провокатор притянул за шею рассевшуюся на нем девушку ближе к своему лицу и, заглянув на секунду в сердитые синие глаза, лизнул ее губы, а затем, сбивая с блондинки все недовольство, поцеловал, касаясь кончиком языка ее неба.
- Отлично!.. – послышался восторженный комментарий единственного их зрителя, и Саске посчитал это сигналом к более основательным действиям, провел ладонью по бедру Наруто, задирая коротенькую юбочку.
Послышался тихий писк.
Активности Узумаки, как и его раскованности, явно не хватало для продолжения. Щеки девушки окрасил алый румянец, покрасневшие от поцелуев губы слегка дрожали, а в широко открытых глазах колыхалось сомнение, смешавшееся с испугом.
- Ну же, Наруто… - требовательно зашептал ей на ухо Учиха, снова притягивая девочку к себе и гладя осторожно, чтобы не напугать сильнее, ее плечи, - сделай же что-нибудь... Не бойся, поцелуй меня.
Растерявшись прямоте друга, Наруто даже не успел огрызнутся в ответ, сообщив за одно и о том, что как будущий Хокаге, самый непредсказуемый и сильный…генин Скрытого Листа, он никого и ничего по умолчанию не боится. Неуверенно расцепив руки брюнета, Узумаки, откинувшись назад, оглядел лежащую под ним девушку, а затем, поражая последнюю необъяснимыми припадками наглости со своей стороны, приник губами к крошечной впадинке между ее ключицами, спускаясь вниз, к груди. Его руки обхватили талию Саске; и, через несколько мгновений, отметив про себя, что у Узумаки чертовски нежные губы и, что, впрочем, сейчас уже совсем не важно, развратная вторая личность, Учиха имел счастье наблюдать, как черный корсет, с некоторых пор являющийся составляющей его костюма, отлетает куда-то в сторону окна, а вслед за этим трещит по швам юбка, потому что нетерпеливый шиноби Скрытого Листа, конечно же, не подозревал о существовании у сего предмета одежды застежки и молнии.
Губы Наруто, мягкие и теплые блуждали по упругой налитой груди темноволосой девушки, спускаясь вниз, и Саске, чувствуя, как горячий кончик языка блондина скользит по его коже, опускаясь в крохотную впадинку пупка, тихо застонал, прикрывая глаза.
- Громче… - слышится от уже, казалось бы, позабытого ребятами Сая.
Убийцы счастливых моментов, Сая.
«Черт…вечно все портит», - мельком подумал Учиха, прежде чем, не осознавая до конца своих действий, застонать громче, во весь голос, словно следуя режиссерскому указу.
- Уже можно переходить от прелюдий к основному занятию, – снова подал голос Сай, приободренный тем, что его оценили по достоинству и впадающий ныне в сомнения, что его советы играют не последнюю роль в создаваемом шедевре.
- Боже…помолчи, – хрипло пробормотала брюнетка и, оттолкнув руки подруги в сторону, села, скидывая с себя девушку.
Факт того, что ее умудрились раздеть раньше, оставив лишь в одних, не скрывающий, прочем, ничего трусиках, жутко раздражал. Наруто, разлегшийся на полу саевской квартиры и уже подающий оттуда какие-то нечленораздельные звуки, очевидно, призванные выразить его недовольство, находился в весьма подходящей для учиховской мести позе. Плотоядно улыбнувшись, девушка нащупала рукой отброшенный в пылу страсти или, скорее, борьбы хлыст и, свернув его кольцом, провела грубой кожей по телу блондинки от кончика подбородка вниз, к согнутым в коленях ногам. Наруто зажмурился, вздрогнув от неожиданности, и прикусил губу, что, к слову, тут же вызвало очередной одобрительный звук от наблюдателя, а Саске не медля, раздвинул рукоятью хлыста стройные смуглые ноги партнерши; наклонился к ее животу и, освобождая от лишней одежды ягодицы девушки, приник к нежной, покрытой светлыми волосками коже.
Наруто всхлипнул, когда язык Учихи, лаская, проник к самому сокровенному его местечку, и инстинктивно раздвинул ноги шире, подаваясь бедрами вперед, к Саске, чтобы вся нежность и ласка – все досталось ему. Брюнетка, замерев ненадолго, положила ладонь на ягодицу подруги, поцеловала мягкую, теплую кожу на внутренней стороне бедра вдыхая дурманящий запах чужого тела, а затем, закинув ноги девушки на свои плечи, прижалась губами к ее животу, слегка прикусив кожу, провела кончиком языка вверх, чтобы, подарив пылающим щекам подруги несколько легких поцелуев, припасть к ее губам, притягивая к себе и переплетая пальцы их рук.
Неожиданный грохот захлопнувшейся двери прервал охвативших обеих негу.
Убийца счастливых моментов - Сай, спешно покинул комнату, даже не удосужившись напоследок уведомить «актрис» об окончании съемки.
- Что за… - озадаченно глядя на дверь пробормотала синеглазая блондинка, все еще по инерции обнимая подругу.
Не говоря ни слова, та поднялась и, явно не собираясь скрывать наготу хотя бы предусмотрительно оставленной Саем рядом, на кровати, простыней, вышла в коридор режиссерской квартиры.
- Он в туалете, – через некоторое время подытожила она.
Со стороны светловолосой напарницы послышался печальный вздох.
- Ну наснимали… - грустно оглядывая саевские покои, сказала она. – Его уже тошнит от увиденного.
- Не думаю, – задумчиво произнесла брюнетка, и самодовольная улыбка озарила ее лицо. – Судя по звукам совсем не этим он там сейчас занимается. А значит…все-то нам удалось.
* * *
Какаши-сенсей отложил заляпанную похотливыми учительскими – и, судя по отпечаткам пальцев, не только его – руками кассету в сторону и строго посмотрел на усевшихся перед ним ребят.
- Ну что же… - издалека, как это и бывало у него, когда надо было либо сознаваться в чем-то не очень хорошем, либо раскрывать собеседникам какую-то великую и непременно с ними связанную тайну. – Ну что же, - повторил он и прокашлялся, - Похоронный марш, конечно, ровно, как и стоны Сая вместо женских голосов, не очень вписывались в фильм, но, в общем, могу сказать – неплохо… - Учитель уверенно кивнул головой зардевшимся ученикам и повторил. – Неплохо… Только непонятно, зачем надо было вчера врать мне на тему того, что вы просто помогли найти актрис и поработали службой доставки…
На этих словах учитель многозначительно замолчал. Молчал и Саске, осознавший, что их секрет раскрыли. Наруто, впрочем, как всегда ничего не понял.
- Что? – спросил он, нарушая гробовую тишину какашенской квартиры.
- На кассете вы!.. – разъяснил свои весьма прозрачные намеки, Хатаке.
Наруто как всегда не пожелал принять действительность.
- Это не мы! Что вы, Какаши-сенсей?! – и наигранно засмеялся.
- Идиот… - процедил сквозь зубы Саске.
- Наруто, я видел твое Ойроке-но-дзюцу сто раз, – устало пояснил учитель, замечая, что Узумаки, по всей видимости, снова собирается вставить свои пять копеек.
- Что, серьезно, что ли? – удивился блондин и боязливо покосился на Саске.
Зубы брюнета многообещающе заскрипели.
- Вы подеретесь попозже, - прервал нарастающий скандал Какаши и, усаживаясь в кресле поудобнее, спросил, хитро прищурившись, - а сейчас я хочу услышать, как вы вообще до этого докатились?
Наруто густо покраснев, опустил голову, а Саске, унаследовавший, от Орочимару по всей видимости, способность огрызаться в ответ на любые колкости, ответил уверенно:
- Не знаю, Какаши-сенсей, может, так же, как вы докатились до такого увлечения, как просмотр порно с нами в главной роли?
- Да, наверное… - быстро сдался Какаши. – Хотя вопрос, как вы, осознавая, что, будучи на самом деле парнями, целуетесь друг с другом, все еще открыт... - Не услышав ответа от притихших в мгновение после его недвусмысленного намека парней, Хатаке продолжил, задумчиво щупая подбородок. - Не верится, что вы настолько меня любите… Или… - Учитель оглядел еще разок сидящих рядом ребят и понимающе покачал головой. – Ну, точно!.. Что же, теперь все ясно.
Совсем недавно зубоскалящий в ответ на сарказм Хатаке Саске опустил глаза в пол и едва заметно покраснел, что, правда, в его случае означало, что стыд/злость/досада от разоблачения сжигают его дотла.
Наруто, по цвету уже давно напоминающий перезрелый помидор, теребил пальцами рукав куртки. Затем, резко вставая с места, он завел на повышенных тонах:
- Да что вы там опять подумали?! Я ?... Я… да я все это только ради вас и делал! А на месте вот этого… - он тыкнул пальцем в сидящего рядом брюнета. – На месте вот этого я представлял Сакуру-чан, вот! – И, чтобы вконец развеять подозрения учителя по поводу своей нетрадиционной ориентации, добавил, уже садясь. – Меня до сих пор от самого себя тошнит, когда вспоминаю, чем я вчера занимался… Так что имейте совесть не напоминать!
Саске, все это время глядевший на Узумаки каким-то странным, помутившимся взглядом, молча вышел из комнаты, стоило только Наруто сесть обратно, завершая свою речь.
- Саске! – окликнул его блондин и, не услышав в ответ ничего, кроме тишины, повернулся к сенсею, многозначительно уткнувшемуся в книжку, дабы не стать невольным участником «семейной» ссоры. – Что с ним?
Какаши безразлично пожал плечами, но все же ответил:
- Не знаю, может, слишком в роль вжился, и климакс у него начался.
* * *
К сожалению Какаши не был силен с человеческой физиологии и не знал, что климакс у Саске мог начаться не раньше сорока лет. Сейчас же у него, по всей видимости, был самый обыкновенный ПМС*.
Возможно потому, даже не подумав вернуться после своего позорного побега из какашенской опочивальни домой или, быть может, отправиться к некогда любимой реке, где впадать в депрессии и жалеть самого себя было особенно приятно, Саске, продолжая мысленно материть себя и свои нелогичные нервные срывы (он не знал, что у него ПМС), отправился в привычное место обитания лучшего друга во время обострений состояния общей тоски у последнего, а именно – на гору с высеченными лицами пяти Хокаге.
«Сволочь», - поднял в ранге дражайшего приятеля Саске, усаживаясь на голове четвертого из достопочтеннейших лидеров деревни и пускаясь в печальные размышления о том, что той самой сволочи в отличие от него плохо сейчас не могло быть ни под каким видом, и о том, что после такого вот глупейшего поступка сам он, скорее всего, провалится сквозь землю, чем посмотрит в глаза Узумаки.
Однако, по всей видимости, особо гениальный и уникальный потомок клана Учих не обладал способностями экстрасенса и эмпата, потому как он не только не провалился ни сквозь землю, ни куда бы то ни было еще, обернувшись на едва слышимый шелест листьев и столкнувшись со взглядом грустных голубых глаз, но и вынужден был признать, что из них двоих хуже сейчас было определенно не ему.
Всем своим видом Наруто напоминал человека, у которого внезапно обнаружилась совесть. Конечно, причина столь непредсказуемого её пробуждения вряд ли существовала с учетом того, что, в принципе, активное проявление отвращения друг к другу перед Какаши-сенсеем и основной общественной массой у обоих было сродни сотрудничеству. Во всяком случае, вплоть до сегодняшнего дня Узумаки был в этом уверен.
- Саске…это…Я… - сии несвязанные друг с другом слова призваны были показать глубокую скорбь Наруто по поводу учиховской боли и осознание своей ошибки, проступка и еще чего-то такого, что Узумаки не делал, но в чем упорно себя винил.
- В общем!.. – Так и не сказав ничего дельного (говорить что-то дельное у Наруто и в обычном его состояние получалось крайне редко), Узумаки, явно нервничая, вздохнул, прикрыл глаза и сложил руки в давно знакомую им обоим печать.
- Ойроке-но-дзюцу!
Когда облако рассеялось, он уже был совсем рядом с Саске. Опустился сзади, обнял за плечи. Теплое дыхание обожгло шею Учихи, а затем – легкое прикосновение губ, и руки Наруто опускаются на грудь, сплетая в замок пальцы.
- Я не очень люблю маски… - Пробормотал Саске, оглядываясь на красивую девушку, осторожно целующую его.
Узумаки едва заметно улыбнулся.
- И это говорит мне человек, который четыре года носил ее не снимая…
* Автор тоже не особо силен в человеческой физтиологии, но в данный момент он только прикидывается, что не знает у кого бывает ПМС.
@темы: СасуНару, закончен, юмор, фанфики, Naruto, юри, PG-13
-
-
06.04.2009 в 16:13Вот ЭТО ОГРОМНОЕ.....текст - недописан?! О_О....в таком случае - слава Ками-саме, что не дописал - тогда я-бы его вообще не осилила((((-
-
10.04.2009 в 15:41